Clik here to view.
На днях вышел новый, тридцать девятый по счету альбом Боба Дилана Rough And Rowdy Ways. Западная критика практически единогласно объявила запись шедевром и одной из лучших работ в дискографии обладателя Нобелевской премии по литературе. Более того, сейчас в рейтинге альбомов 2020 года сайта Metacritic, агрегирующего оценки и рецензии на новое популярное искусство, Rough And Rowdy Ways занимает второе место, всего на два общих балла отставая от лидера — пластинки Fetch the Bolt Cutters Фионы Эппл. Корреспондент «Ленты.ру» Олег Соболев объясняет, правда ли так хорош новый диск 79-летнего классика. 27 марта этого года, в самый разгар всепланетарного карантина, Боб Дилан совершенно внезапно выпустил новую песню, по его словам, «записанную пару лет назад». Она длилась 16 минут 56 секунд, называлась Murder Most Foul и была выпущена на YouTube в виде ролика, на всем протяжении которого на зрителя в упор смотрела ретушированная фотография Джона Кеннеди . Собственно, и песня была как раз про убийство тридцать пятого президента США. Вернее, она начиналась с пресловутых выстрелов по президентскому кортежу в Далласе, но относительно быстро ее текст, полупродекламированный-полупропетый Диланом в его фирменной манере, сворачивал во что-то совсем другое. В определенный момент голос великого музыканта начал сначала сыпать отсылками к поп-культуре конца 1960-х, а потом и вовсе буквально перечислять названия песен и имена артистов этой давно ушедшей эпохи, от Стэна Гетца до Revolution 9 группы The Beatles. Все эти семнадцать минут Дилану аккомпанировал дуэт фортепиано и скрипки — и каждый инструмент не столько играл понятную мелодию, сколько выдавал трели из последовательностей аккордов, которые были не в полном согласии друг с другом. Пару раз звучали барабаны с тарелочками. В музыке было столько воздуха, что она, казалось, могла бы взлететь, если бы не тематика выбранного для нее текста, тянувшая сопровождение на землю. Песню большинство аналитиков восприняло, во-первых, как неизданную вещь с сессий к альбому Tempest, который на момент выхода Murder Most Foul был последней полноформатной записью Дилана, составленной из авторского материала. А во-вторых — как пример ностальгии по прошлому, как воспоминания о потрясшем двадцати-с-чем-то-летнее сознание событии, возможно — как закодированное послание, сообщающее, кто, по мнению Дилана, стоит за смертью Кеннеди. Но она не была ни тем, ни другим. Вскоре выяснилось, что ею завершается новый альбом великого певца, да и текст ее на самом деле как раз подходил под эпизод, выделенный для логического финала. Встроенные в него два перечисления — конспирологических теорий насчет произошедшего в Далласе и символов поп-культуры времен дилановской молодости — оказывались словно двумя сторонами реальности. Одно объясняло, что попытки по самым надуманным признакам объяснить, кто стоит за выстрелами в Кеннеди, — это результат существования нескольких сил, на момент самого убийства заинтересованных в устранении президента ради увеличения собственного влияния и мощи. Второе перечисление — все то и все те, чье творчество использовалось в том числе и пресловутыми силами, делившими власть, как способ отвлечь Америку от загадочной трагедии, толком оставшейся никак не объясненной и при этом повлиявшей на жизнь всех американцев (и не только их). Массовая культура не отображает и не творит реальность, объяснял Дилан, а маскирует ее и служит инструментом для вольного или невольного акта эскапизма Его поколение — те самые «бумеры», о которых незадолго до выхода Murder Most Foul говорил интернет, — оставило после себя не разгадку убийства президента США, а набор тэгов, которые при желании можно ассоциировать со временем, когда они были важны, но которые не значат в общей картине вещей ничего конкретного. Сквозь пелену имен невозможно увидеть истину, конструирующую реальность и для большинства заключающуюся в отсутствии реального контроля над судьбой. Учитывая, что появилась Murder Most Foul в разгар пандемии, затронувшей все стороны человеческого существования, она звучала как предупреждение, точнее — как наставление смотреть не на поверхность вещей, а попытаться разглядеть скрытую в них суть. Не спорить, кто и как ответственен за появление захватившего мир вируса или как именно с ним нужно бороться, а осмыслить его существование в принципе. Жуткое обобщение, лишенное конкретики? Конечно — ведь обычно последние слова великих с виду как раз таковы. Да, есть ощущение, что завершая альбом именно песней Murder Most Foul, Дилан прощается с миром — но нет ощущения, что он делает это, потому что хочет проститься. По всем остальным песням с Rough And Rowdy Ways скорее выходит, что он делает это на всякий случай. Ему семьдесят девять, и он живет во времена, когда люди его возраста нежданно начали умирать чаще, чем раньше. Он знает, что вслед за тридцать девятым его альбомом может не последовать сорокового — и решает дать напутствие, пока еще не поздно. А кроме этого, он еще и хочет точно обозначить свое место в истории, искусстве и всеобщем сознании. «Я широк, я вмещаю в себе множество разных людей» — этой цитатой Уолта Уитмена в переводе Корнея Чуковского недавно завершался опубликованный на «Ленте.ру» текст про еще одного навсегда вошедшего в историю музыки американца. В оригинале же Уитмен писал I contain multitudes — и этими тремя словами Дилан назвал песню, открывающу