50 лет назад Битлз выступили на забитом до отказа стадионе Shea и полностью изменили представление о том, какими должны быть рок-концерты The Beatles были взвинчены до предела. Как видно в фильме, снятом на концерте 15 августа 1965 года, пронзительные крики 55 600 поклонников — в основном, девушек — не только заглушили большую часть того, что исполняли на концертной площадке в Куинсе, штат Нью-Йорк, но и успокоили битлов. На поле не было выходов для музыкантов — только два закутка для запасных игроков в самом конце стадиона, до которых было бы трудно добежать, если бы тысячи поклонников рванули, прорвав оцепление из небольшой группы полицейских. Казалось, что больше всех беспокоился Джон Леннон. После того, как группа исполнила A Hard Day’s Night, на поле выскочила девушка и стрелой помчалась к сцене, ловко обходя пытавшихся поймать ее полицейских. Когда ее, в конце концов, поймали, недовольная толпа подняла шум и начала свистеть, а Пол Маккартни начал в шутку возмущаться вместе с ними. Взбешенный Леннон вышел вперед с гитарой в руках и стал напротив Маккартни, окинув его убийственным взглядом «Совсем, что ли, рехнулся?» Маккартни сразу же объявил следующую песню — Help! 50 лет назад с появлением Битлз на стадионе Shea посещаемость концертов и прибыли билетных касс побили все рекорды, и всем стало ясно, что массовые рок-концерты вполне осуществимы и прибыльны. К тому же, благодаря этому концерту, группа отправилась во второй гастрольный тур по Северной Америке, во время которого рок-группа впервые провела целую серию концертов на больших стадионах и закрытых концертных площадках. Но, несмотря на грандиозный размах концерта и последовавшего за ним гастрольного тура, схема организации охраны, контроля за поведением толпы зрителей и расположения акустической аппаратуры не была заранее продумана — были только массированная реклама и надежда на успех. Когда 31 августа гастроли закончились, молодежная аудитория стала рынком, обеспечившим огромный спрос, а рок-музыка ворвалась в концертный бизнес и воцарилась там с большим размахом. С культурологической точки зрения битломания в молодежной и подростковой аудитории в 1965 году значительно превзошла повальное увлечение молодежи Фрэнком Синатрой в 1940-годы и Элвисом Пресли в 1950-е — главным образом, благодаря распространению телевизоров и переносных проигрывателей. За несколько месяцев до выступления на стадионе Shea Битлз выпустили ставшие хитами три сингла и два альбома, а также стали героями множества брендовых товаров — от игрушек и авторучек до ланчбоксов и значков. А за четыре дня до концерта был выпущен в прокат их новый цветной фильм Help! Но Битлз были лишь частью гораздо более масштабного нашествия. В первые семь месяцев 1965 года хит-парады популярной музыки заполнили хиты британских исполнителей — таких как Петула Кларк (Petula Clark), Роллинг Стоунз (The Rolling Stones), Херманз Хермитс (Herman’s Hermits) и Том Джонс (Tom Jones). На телеэкранах Пэтти Дьюк (Patty Duke) играла не только американскую девушку-подростка, но и похожую на нее как две капли воды британскую двоюродную сестру — одна из двух звезд «Агентов А.Н.К.Л.» (The Man From U.N.C.L.E.) была родом из Британии, а в бесконечных музыкальных шоу вроде Shindig, Hullabaloo и Where the Action Is часто появлялись британские исполнители. Англомания настолько охватила молодежную культуру 1965 года, что многие школьники и молодежь постарше считали Лондон волшебными воротами во взрослую жизнь и местом приобретения великосветского опыта. Миллионы мальчишек умоляли родителей разрешить им носить прическу как у битлов, купить такие же, как у кумиров, ботинки и дать денег на уроки игры на гитаре. Девчонки, мечтавшие выйти замуж за Джона, Пола, Джорджа и Ринго, решительно настаивали на мини-юбках и белых сапогах. Началась сексуальная революция. Кроме того, стадион Shea стал поворотным моментом для рок-музыкантов и их менеджеров, которым надо было начинать мыслить более масштабно, если они хотели повторить успех Битлз. Безусловно, главным должны были стать агрессивная реклама, сексуальная привлекательность и оригинальные композиции — и все это прекрасно уловили Мик Джагер и Кит Ричардс, которые побывали на концерте в Куинз. Идея организовать концерт Битлз на стадионе Shea принадлежала Сиду Бернстайну (Sid Bernstein) — музыкальному продюсеру, который годом раньше привез группу на гастроли в Америку, где на их двух концертах в Карнеги-холле был полный аншлаг. А их выступление в телешоу Эда Салливана (Ed Sullivan — американский журналист и телеведущий, наиболее известный благодаря передаче «Шоу Эда Салливана», в которой он открывал музыкальные таланты, — прим. перев.) посмотрело свыше 73 миллионов телезрителей. У Бернстайна идея провести концерт на стадионе зародилась еще в конце 1964 года — после того, как продавец билетов в Карнеги-холле пошутил, что Бернстайну надо было ангажировать Битлз не на два концерта, а на 30. Но мысль том, чтобы заполнить стадион Shea до отказа была нелепой. Единственным рок-исполнителем, который выступал на стадионах — да и то меньших по размеру в два раза — был Элвис Пресли во время своего тура по тихоокеанскому Северо-Западу в 1957 году. Бернстайн расположил к себе менеджера Битлз Брайна Эпстайна (Brian Epstein), пообещав ему 10 долларов за каждый непроданный билет. Билеты продавались по 4,5, 5 и 5,65 долларов и были распроданы вскоре после начала продаж в январе — за семь месяцев до концерта — что обеспечило общую прибыль в 304 тысячи долларов, из которых Битлз получили 180 тысяч (или 1,4 миллиона долларов по нынешнему курсу). Когда в пятницу 13 августа Битлз прибыли в Нью-Йорк, они остановились в отеле Warwick Hotel. В субботу они записали свое первое и последнее выступление на телешоу Эда Салливана, которое должно было транслироваться на следующий день — в воскресенье, когда был намечен концерт на стадионе Shea. В день концерта ворота стадиона открылись в 18:00. Везти м

«Все согласны, что винил звучит лучше, чем цифровые записи. Противятся только звукоинженеры и те, кто изобрел компакт-диск», – Крис Корнелис (Chris Kornelis), «Звуковые войны». Мать Джеймса Рассела (James Russell) сказала ему, что его первым изобретением был «автоматический морской бой», который он создал в свои шесть лет. К тринадцати годам он уже чинил тостеры, утюги и вентиляторы для местного магазина бытовой электроники в своем городке в окрестностях Сиэтла. Летом, перед отъездом в колледж, его наняли для настройки радиостанции (передатчик и тому подобное) – этого он еще никогда не делал. Он даже не видел антенн таких размеров.«Я изобретатель, – говорит Рассел, которому сейчас 83 года. – Поэтому я могу представить, как вещи должны работать». Уже в Портленде, в Рид-колледже, Рассел изучал физику и создал свой первый виниловый проигрыватель. Неудовлетворенный качеством стандартных игл, он использовал иголки кактуса, которые заточил с помощью наждачной бумаги. Первой купленной и воспроизведенной пластинкой была симфоническая сюита Римского-Корсакова «Шехерезада». Но, обладая прекрасным слухом, Рассел заметил, что качество воспроизводимого звука ухудшалось после 10 или 12 оборота. Закончив обучение в 1953 году, Рассел начал работать в исследовательской лаборатории Hanford Works штата Вашингтон. Это был комплекс по производству радиоактивных материалов, где производился плутоний, использованный в ядерной боеголовке, сброшенной на Нагасаки. Рассел и его жена Барбара, как давние поклонники классической музыки, любили посещать оперный театр Сиэтла, хотя чтобы попасть на выступление им приходилось совершать поездку за 400 миль от дома. На протяжении нескольких лет он работал над проектами, косвенно связанными с ядерными реакторами, но потом сумел убедить начальство дать ему возможность исследовать способы применения оптических устройств (света) для совершенствования способов записи и воспроизведения музыки. Рассел не пытался сделать музыкальные записи более портативными или удобными. Он пытался добиться их точного воспроизведения – получить четкое звучание композиции:«Я хотел, чтобы симфония звучала как симфония». Субботним утром 1965 года Барбара отправилась с детьми по магазинам, покупать обувь. Оставшись наедине со своими мыслями, Рассел придумал, как совместить оптику, цифровые технологии и другие области науки воедино. Ему удалось создать оптическое запоминающее устройство, а также технологию чтения этих данных. Сегодня мы называем это компакт-диском или CD. CD произвел революцию в музыкальной индустрии, однако не все встретили его с распростертыми объятьями. Хотя продажи CD затмили и практически вывели из игры винил, формат обвиняли в посредственном звучании, которое якобы и в подметки не годится звучанию пластинок. Через какое-то время на рынке появились более удобные способы получения музыки: цифровые загрузки и стриминговые сервисы, поэтому люди забросили свои коллекции CD. Однако в то время как продажи компакт-дисков катастрофически сокращались, продажи виниловых пластинок, наоборот, росли. Это только подогревало споры о том, что лучше: CD или винил, цифровой или аналоговый звук. Винил буквально восстал из пепла в 2014 году, когда вновь стал идолом, еще сильнее ускорив закат CD-формата. Продажи CD-альбомов в США упали на 80% в период с 2001 по 2015 годы, а продажи виниловых пластинок достигли отметки в 9,2 миллиона копий – то есть выросли на 52% по сравнению с показателями 2013 года. По сравнению с показателями 2004 года, прирост составил целых 800%. Виниловый альбом Джека Уайта «Lazaretto» за год разошелся тиражом около 86700 копий, что остается рекордом с момента начала подсчетов Nielsen SoundScan в 1991 году. Сегодня виниловая атрибутика используется даже в цифровой музыке. Группа U2 продала 500 миллионов цифровых копий своего нового альбома на iTunes – это невообразимая цифра для коллектива, история которого берет начало в 1980 году. На обложке этого альбома изображена виниловая пластинка в чехле, на котором небрежно написаны две буквы «LP». Когда Нил Янг запускал кампанию по сбору средств для PonoMusic (цифрового музыкального плеера и онлайн-магазина) на Kickstarter, то он хотел «воссоздать звучание винила в цифровой реальности». Возрождение винила породило мнение, которое разделяют такие апостолы аналогового звука как Янг и Уайт, что его звучание более точное и аутентичное, а цифровые форматы, такие как CD, жертвуют качеством воспроизведения во имя портативности и удобства. В самом начале 2015 года Янг ясно дал понять свое отношение к вопросу, когда во время конференции CES в Нью-Йорке сказал Натану Брэкетту (Nathan Brackett) из Rolling Stone’s следующие слова:«Люди с хорошим слухом выбирают винил. Без вариантов». У отцов компакт-диска и других звукоинженеров, которые имеют наиболее полное представление о том, что происходит в звукозаписывающих студиях, сейчас волосы встали дыбом. «Если измерить характеристики CD и винила, то вы увидите, что CD лучше, – говорит Киис Скаухамер Имминк (Kees A. Schouhamer Immink), бывший инженер Phillips из Нидерландов, который был частью группы Sony/Phillips, занимавшейся созданием стандарта для компакт-дисков. – Если под качеством звучания винила вы подразумеваете создаваемую атмосферу (как в случае с курением сигар с друзьями), то пожалуйста – слушайте. Наслаждайтесь сигарами с друзьями, пейте пиво и получайте удовольствие, слушая старомодный проигрыватель. Но не говорите, что винил звучит лучше».«Вы можете утверждать, что он звучит лучше для вас. Это нормально. Это субъективное мнение», – добавляет Имминк. В 1968 году двадцатитрехлетний звукоинженер по имени Боб Людвиг (Bob Ludwig) из Нью-Йоркской студии A&R Recording был привлечен к созданию тестовой пластинки дебютного альбома The Band «Music From Big Pink», чтобы продюсеры могли послушать его звучание в виниловом формате. Людвиг старался наиболее точно воссоздать бас,

Триумф этот не случаен, так как с 2004 года Валерий и Алёна Ярушины вместе с группой “Back from the USSR” успешно представляют Россию в Ливерпуле. И вот на сей раз – не просто ожидаемый и заслуженный, но и особенный успех… — Из старого состава остались только я и папа, — говорит Алёна Ярушина. – Новые участники – Юрий Новгородский (гитара), Николай Добкин (клавиши), Дмитрий Фролов (барабаны). С этим барабанщиком я уже много лет исполняю песни «Лед Зеппелин». Попросила его помочь с поиском остальных — и он сразу предложил своих ребят Юру и Колю (они вместе играют в одной группе) — одни из лучших музыкантов в Москве, я считаю, если не в России… Юре мы даже дали несколько сольных вещей — он фирмач, по-английски шпарит, пишет и поет отлично. В этом году на фестивале было новшество, организаторы ввели новое правило — каждая группа должна как минимум два концерта отыграть какой-то битловский альбом. С начала и до конца. Альбомы давались на выбор, но так как я немного опоздала, то мне пришлось выбирать из трёх альбомов (остальные разобрали), и я выбрала “Let It Be Naked”. Мы играли даже в том самом порядке (только последнюю “Let it be” перенесли в начало — она «вкусно» открывала все наши концерты). Туда съезжается большое количество групп со всего мира, и, конечно, большинство из них делают ставку на похожесть звучания, при этом многие надевают парики, даже шьют костюмы как у битлов, снимают движения, жесты, мимику… «Ленноны» жуют жвачку, «Ринго» трясут головой и улыбаются, многочисленные «Маккартни» поднимают брови… Я думаю, это для того, чтобы окунуть аудиторию в атмосферу тех лет. И весь зал подпевает — очень весело! Есть группы другие — типа нашей. Во-первых, я — девочка, так уж вышло… Во-вторых, большинство аранжировок я сделала сама много лет назад на определенные песни, которые подходят именно моему голосу и манере исполнения. Из “The long and winding road” и “Fool on the hill” я сделала драматические баллады, “Kansas city” начинается с кабацкого американского джаза… Папа играет “Something” на балалайке. Какие-то аранжировки мы оставили как у «Битлз», но за счет изменения тональности они звучали уже по-другому. И публика принимала здорово. Билл Хекл (Bill Heckle), президент фестиваля, был на нашем шоу, вышел на сцену и сказал в микрофон, что это лучший концерт в этом году, который он видел. Всего мы отыграли восемь концертов, по два в день, на разных площадках в центре Ливерпуля. Так же три концерта в том самом знаменитом “Cavern Club”, где начинали битлы. Я на фестивале уже в седьмой раз, и каждый раз как первый. Хотим поехать через год!

На прошлой неделе поклонники битлов отмечали 75-летие своего кумира — Джона Леннона. "Огонек" пообщался с теми, для кого The Beatles — наше все "На битлов подсадил папа" Александра Семенова, 19 лет, студентка ВШЭ, Москва. Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ. Стаж битломании — 5 лет Как стали битломанкой? Наверное, существует "ген битломании", потому что в моей семье Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2815710каждый знает про The Beatles все — даты альбомов, их кавер-группы, историю коллектива и т.д. Как-то в детстве папа бросил мне фразу: "Ты не знаешь, что такое настоящая музыка" и включил битлов. Я переслушала все альбомы группы и "втянулась". Позже я познакомилась с другими битломанами. Каждый год 9 октября мы отмечаем день рождения Джона Леннона на Пушкинской площади. Мое увлечение сформировало круг знакомых и вообще стиль жизни. В чем выражается ваше увлечение? У меня коллекция книг, пластинок, постеров, значков. Например, сумку с изображением обложки альбома "Abbey Road" мне привезли из Лондона. А когда я сама поехала в Лондон, то побывала в главном магазине The Beatles — он находится рядом с музеем Шерлока Холмса на Бейкер-стрит. Это настоящий рай битломана: там горы книг, плакатов, все — от сувенирных брелоков до авторских обоев, можно послушать музыку! Я выбрала там значок гитары с надписью "The Cavern" (это название легендарного кафе в Ливерпуле, я там обязательно когда-нибудь побываю). Какая строчка песни The Beatles выражает вас как человека? "She's got a ticket to ride/But she don't care" ("У нее есть билет, а остальное ей все равно"). "Все началось с "Огонька" Группа BeatLove: Сергей Родыгин (Леннон), 32 года, музыкант; Григорий Горцев (Маккартни), 39 лет, музыкант; Александр Варлей (Харрисон), 30 лет, режиссер; Александр Маевский (Старр), 36 лет, музыкант. Группа существует полтора года, Москва. Фото: Евгений Гурко, Коммерсантъ Как стали битломанами? Наша группа — единственный официальный трибьют The Beatles в России, мы получили официальное разрешение от российского представительства компании Sony/ATV Music Publishing на исполнение песен The Beatles. У каждого из нас любовь к The Beatles берет начало в семье. Александр Варлей даже вспоминает, как в 1996 году вырезал из "Огонька" публикацию о группе. Отличительной особенностью BeatLove мы считаем максимальное приближение к оригиналу, наша цель — передать атмосферу того времени. Мы тщательно продумываем детали: костюмы сшиты в Ливерпуле на заказ, инструменты — в точности как у самих битлов, даже манера поведения на сцене тщательно скопирована. В чем выражается ваше увлечение? Недавно мы вернулись с концертов в Ливерпуле, где принимали участие в Beatle Week 2015. Выступать в самом The Cavern Club, бродить по историческим местам группы в Лондоне, увидеть единомышленников из разных стран — это бесценный опыт и вдохновение. После фестиваля поступило много приглашений от клубов разных стран, и в Москву уже приезжали наши новые знакомые из Калифорнии, со многими битломанами мы поддерживаем связь через интернет. Какая строчка песни The Beatles выражает вас? "And in the end, the love you take/ Is equal to the love you make" ("В конечном итоге любовь, которую ты получаешь, равна той, что ты излучаешь"). "Энциклопедия The Beatles была у меня в голове" Дмитрий Казанцев, 43 года, музыкант, Москва. Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ. Стаж битломании — 33 года Как стали битломаном? В первый раз я услышал группу, когда мамины друзья привезли на дачу кассеты с композициями The Beatles. Потом мне купили магнитофон, первые пластинки, в школе появился друг, чьи родители уже давно битломанили и давали нам слушать альбомы. Я заучивал наизусть все песни, знал изображения обложек, в моей голове была целая энциклопедия The Beatles. Во времена перестройки не было проблемы найти "битловскую тусовку". В Москве было много мест, где собирались "наши". Помню, в какой-то момент появились комсомольцы, оценивающие нас как контркультуру, случались и драки. Но болельщики "Спартака" всегда были на стороне битломанов и хиппи. Пластинка с рук строила тогда 50 рублей, а стипендия была 40 рублей. Но люди даже на последние деньги покупали пластинку. В чем выражается ваше увлечение? Я — музыкант, у меня серьезная коллекция виниловых пластинок — примерно 20 тысяч экземпляров. Собирать их начал в 1980 году, у меня только оригинальные альбомы или первые переиздания. Сейчас битломания превратилась в бизнес, моду. Оригина

Англичане принимали русских музыкантов, талантливо стилизованных под «ливерпульскую четверку», как родных Группа The BeatLove, созданная бывшим жителем Владивостока Сергеем Родыгиным, – единственный в нашей стране трибьют-коллектив, получивший официальное разрешение на исполнение песен The Beatles. На традиционном музыкальном фестивале International BeatleWeek 2015, прошедшем в Ливерпуле в августе, группа The BeatLove представляла Россию вместе с челябинским коллективом Back from The USSR. Накануне 75-летия Джона Леннона, которое будут отмечать 9 октября, основатель The BeatLove рассказал корреспонденту «В» о своей группе и незабываемой «битловской неделе», проведенной в Туманном Альбионе. Общение проходило по телефону. Сергей уже несколько лет живет в Москве, но не теряет связи с Владивостоком: здесь остались его родители, младший брат, друзья. Идея фикс стала явью Любовь к «Битлз» Сергей унаследовал от отца, со студенческой скамьи и по сей день коллекционирующего винилы с записями отечественной и зарубежной поп– и рок-музыки. В школьные годы юный битломан самостоятельно освоил ударную установку и гитару. Во время учебы в ДВПИ и после его окончания «стучал» во многих местных группах. В апреле 2007 года участвовал в шоу-проекте известного владивостокского музыканта Виктора Александрова «С днем рождения, «Сержант Пеппер». Концерт, посвященный 40-летию со дня выхода знаменитого битловского альбома Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band, состоялся в Малом зале Приморской краевой филармонии. Сергею Родыгину, естественно, досталась роль Ринго (на ритм-гитаре, к слову, играл Алексей Кручинин – ныне руководитель корпункта Первого канала в Минске, интервью с ним «В» публиковал совсем недавно). Потом, как это часто случается с творческими людьми, Сергею стало тесно в родных краях и он рванул в столицу. Можно сказать, почти в никуда – туда, где его никто не ждал. Но зато у него была масса идей. В Москве он познакомился с музыкантами, которые помогли с работой. – Я давно вынашивал идею группы, которая исполняла бы песни The Beatles и была бы максимально приближенной к оригиналу, – рассказывает Сергей. – Мне хотелось, чтобы в стране был такой интересный проект. Это была моя идея фикс, которая стала реальностью. В Москве есть шикарные группы, которые по 20 лет играют репертуар «Битлз». Но у них нет битловских костюмов, они не копируют голоса и в музыке не придерживаются первоисточника. Да и не стремятся быть на него похожими. То есть идентичностью там не пахнет. Они не создают битловскую картинку ни визуально, ни музыкально. Прежде чем создать свою группу, я, как фанат, изучал все, что касалось «Битлз»: читал литературу, покупал значки, заказал в Ливерпуле сценические костюмы – точные копии костюмов Битлов. Купил подлинные винтажные инструменты, например американскую гитару «Рикенбекер», которая сегодня стоит как небольшой самолет, заказал и собрал по частям настоящие барабаны «Людвиг» 1965 года изготовления. Именно на таких играл Ринго Старр. У нас уже небольшой парк битловских инструментов. Сергей признается, что у них в группе тоже не все идеально. Например, их Пол Маккартни – праворукий, хотя реальный Макка – левша. Что ж, трудно найти в Москве бас-гитариста – левшу, да еще и поклонника «Битлз». И чтобы возраст был не больше 40. В группе The BeatLove самому старшему музыканту – Григорию Горцеву (Пол) – 39 лет. В свободное от битловства время он работает в ресторанном оркестре и пишет свои песни. А Сергею Родыгину (Джон) – 32 года. Петь можно все! – В России со времен Советского Союза битловские песни считались достоянием народа. Их пели на лавочках, на эстраде, в парках на танцах, в ресторанах. Фирма «Мелодия» выпускала пластинки с песнями «Битлз». И никому не приходило в голову узаконить исполнение, к примеру, Yesterday. Как ты додумался до этого? – Я взял пример с московской группы Easy Dizzy – официального российского трибьюта группы AC/DC. «Изи Диззи» играет уже много лет. Я с ними списался, спросил, как им удалось получить этот статус. Они мне подсказали, куда обратиться. В России авторскими правами на песни «Битлз» обладает представительство компании Sony/ATV Music Publishing. Я им написал, что и как. Они сначала удивились, зачем мне это нужно. Мол, в России все играют песни The Beatles и никто не платит авторских отчислений. К сожалению, авторское право у нас еще не развито… Мы им прислали наши фото, видео, аудиозаписи. Они отправили материалы в свой головной офис на Запад. Мы ждали, наверное, месяца три. В октябре 2014 года пришел ответ: «Вам дали добро. Приезжайте на подписание договора». К договору прилагался список песен, которые мы имеем право исполнять. У «Битлз» есть песни-кавера, сочиненные не ими, например Anna (Go To Him) или Boys. На них наш договор не распространяется. И в то же время песня Twist And Shout не авторства «Битлз», но на нее у нас права есть. Что касается остальных песен, на которые у нас нет прав, то нам сказали открытым текстом: «Ребята, пойте все. Но только не указывайте эти песни в своих отчетах». – И ты реально отчитываешься перед правообладателем? – Каждый квартал я составляю список концертов, которые у нас были, заполняю плей-лист и высылаю в Национальное музыкальное издательство. Они разбираются, что с этим делать. Нас это уже не касается. Мы сами не платим деньги за то, что исполняем песни «Битлз». Это, согласно закону РФ «Об авторском праве», обязанность клубов и концертных площадок, где мы выступаем. Но на наши взаимоотношения с клубами это не влияет. Они отчисляют какую-то сумму в месяц или в квартал и потом могут ставить музыку, какую захотят. Такая политика распространяется на Россию и страны СНГ. С Харрисонами не везло – Расскажи о музыкантах The BeatLove. Откуда они? – У нас был свой Джордж Харрисон – сибиряк, хороший парень, но он ушел в коллектив к певице Жасмин и не смог работать на два коллектива. Вместо него пришел музыкант (не поверите!) из Уссурийска. Мой земляк, но до этого мы не

Когда я родился, «Битлз» больше года как кончились. В январе 1986 года фирма «Мелодия» выпустила две грампластинки «Битлз». Я тогда раз в неделю ходил на практику на шелковый комбинат имени Щербакова к своему наставнику, главе династии слесарей-ремонтников. Однажды этот большой, никуда не спешащий человек, вытерев руки тавотом от тавота, сказал мне: «Не в службу, а в дружбу. Сгоняй в культтовары у Матросского моста, купи пластинки «Битлз», сыновьям подарю» и дал червонец. На обратном пути я рассматривал конверты грампластинок. «Вечер трудного дня» мне был не интересен — там были одинаковые черно-белые люди, зато на обложке «Вкуса меда» я смог рассмотреть этих битлзов, о которых знал только то, что одного из них убили. «Только бы не этого, который похож на Паганеля, только бы не этого», думал я. «Сейчас придет старший, — сказал наставник, — и расскажет, кого из них убили, а пока вытащи уток из АТПРВ-160 в третьем цеху и прошпринцуй второй ряд». Пришел его сын Роман, поблагодарил за пластинки и показал пальцем на того, кого убили. Все-таки Паганель! Осенью 86-го я затер до дыр библиотечную пластинку «Вкус меда» и мог легко распознать, кто есть кто на конверте «Вечера трудного дня». Леннон, похожий на Паганеля, был моим любимым. Я стал битломаном. Мне удалось купить номер немецкого журнала «Ноэс Лебен» с половинкой постера «Битлз», и нужна была вторая часть. Разломив безопасную бритву, я отправился вырезать вторую половину туда, где хранились импортные журналы — в Библиотеку иностранной литературы. Нашел журнал и выбросил лезвие. У них были книги с текстами Леннона! В библиотеке я пропал надолго. Автобус 4К ходил по странному маршруту: мимо станции метро «Площадь Революции» к высотке на Котельнической. Ходил раз в два часа. Я знал его расписание, которое нигде не было написано. Каждый день я приезжал в биб­лиотеку, поднимался на четвертый этаж, здоровался с библиотекаршей, она давала мне одни и те же две книги, я садился за стол и переписывал тексты песен Леннона. Дома ночью я пытался их перевести. Получалось плохо. Там попадались слова, которых не было в словаре Мюллера. Тогда я возвращался в библиотеку, спускался на этаж, где словари, брал тяжеленный вебстерский и узнавал, что «’cos» — это сокращенное «becouse». В декабре 88-го я перестал ходить в эту библиотеку и ушел в армию. В декабре 90-го я вернулся в библиотеку, встретил ту же библиотекаршу и она, не задавая вопросов, дала мне те же две книги. Когда я их возвращал, она сказала: «Я знала, что вы вернетесь» . К марту я переписал все тексты песен (с комментариями) Леннона из двухтомника Рея Коннолли и смог поступить на вечерний журфак в 92-м. Заведующий кафедрой английского языка лично принимал у меня вступительный экзамен и спрашивал: «А все-таки, почему вы сдаете английский, а не французский, как в вашем аттестате?» Все из-за Леннона и «Битлз». В армии я шикарно отметил 50-летие Леннона: возле пулеулавливателя хорошо ловил радиоприемник, и я послушал по «Маяку» четырехчасовую передачу про Паганеля. Теперь надо запомнить 75-летие. Вот как это было: когда играла песня Woman, моя жена позволила вести себя и не жаловалась, что я не умею танцевать. Во время Scared позвонили Синяков с Геворкяном из блинной и пожаловались, что таким, как сегодня, Кутинов не был никогда. На Imagine мы с Катей отодвинули стол в угол. Когда заиграла Mind Games, мы еще танцевали, но на строчке So keep on playing those mind games together стол подпрыгнул и упал. Я спас бокал, но не вино. Ваза разбилась. Катя летела головой в батарею, я успел подставить ладонь. Под Beautiful Boy мы собирали осколки вазы и смывали красное вино. В это время кинокритик Синяков и русский поэт Геворкян сначала пытались засунуть музыканта Кутинова в такси, а потом выпиливали его из скамейки, в которой у него застряла рука. Леннон — это вам не Визбор! ОБ АВТОРЕ Игорь Ивандиков ( stvol на Битлз.ру) - старший фотокорреспондент «Вечерней Москвы». В газете работает с 1991 года. Поклонник рок-н-ролла и Кирила Бонфильоли.

В сентябре в Великобритании и во Франции вышла книга журналиста Поля дю Нойера «Беседы с Полом Маккартни», основанная на сотнях интервью бывшего участника The Beatles, которые он давал начиная с 1979 года. В октябре «Сноб» выпустит фрагмент книги, переведенный специально для журнала (русские издатели пока не собираются переводить «Беседы» на русский язык полностью). «Медуза» представляет небольшой отрывок из книги. «В хороших шмотках жизнь легка» Напротив мэрии Ливерпуля (это с ее балкона «Битлз» в 1964 году приветствовали растущую на глазах толпу) угнездился, почти незаметный с улицы, очаровательный викторианский пассаж. Как-то раз, исследуя его магазинчики, я набрел на старомодное ателье («Можем похвастаться качеством Сэвил-Роу по ливерпульским ценам»). Решил зайти просто так, а в результате заказал костюм. К моему восторгу мерку с меня снял портной самого Брайана Эпстайна — Уолтер Смит. Именно он шил битлам их первые концертные костюмы. Уолтер рассказывает, что молодой бизнесмен и франт Брайан Эпстайн облюбовал ателье, где он тогда работал, в 1961 году. На примерки приходил по средам во второй половине дня, когда его магазин NEMS не работал. Однажды Брайан объявил, что стал менеджером рок-группы — портные остолбенели: в то время это казалось совершенно нелепым занятием. Да и название у группы было вульгарное (Уолтер вначале думал, что оно пишется Beetles — «Жуки»)… Как бы то ни было намечалось первое выступление на телевидении, и Эпстайн решил, что музыкантам нужны костюмы. В ателье он немножко поторговался — сбил цену с двадцати восьми гиней за штуку до двадцати пяти. (Циник скажет: «Вот последняя сделка, которую Эпстайн заключил не в ущерб своим подопечным».) Чем Уолтеру запомнились примерки? Музыканты шокировали все ателье своим лексиконом; пришлось отозвать Брайана в сторонку и попросить: «Напомните молодым людям, что они в приличном заведении». Музыканты вняли упреку. Но стряслось еще кое-что: примеряя узкие брюки, они сняли сапоги, в которых, должно быть, недавно сыграли долгий пламенный концерт в клубе Cavern. Амбре было такое, что ателье пришлось проветривать. Позднее укоренилось мнение, будто Брайан «кастрировал» группу, заставив битлов избавиться от кожаной рок-н-ролльной амуниции. Но, как часто повторяет Пол Маккартни, Эпстайн был не столько менеджером, сколько театральным режиссером. Он убедил подопечных отказаться от стиля гризеров, ушедшего в прошлое вместе с пятидесятыми, и подтолкнул их к опрятному стилю нового десятилетия. После Уолтера Смита «Битлз» шили одежду у нескольких других портных, от Дуги Миллингза до Томми Наттера. Как подтверждает беглый взгляд на конверт альбома Abbey Road, они питали слабость к изящным костюмам даже в те времена, когда Эпстайн уже не мог читать им нотации. В 2002 году в импровизированной гримерке на студии в западном Лондоне Пол роется в груде одежды — выбирает, в чем сегодня сниматься для клипа. Он поясняет, что теперь часто пополняет свой гардероб таким образом: стилист выбирает вещи, а ему остается только их одобрить или вернуть назад. Способ отличный, грех жаловаться, говорит он мне. Но тут же признается, что еще не забыл, какое это удовольствие — искать свой стиль самостоятельно. «А знаешь, какая у меня самая любимая цитата-переврушка? — смеется Пол. — Менеджер Элвиса Костелло, Джейк Ривьера, как-то сказал мне, что долго был уверен: в Strawberry Fields поется Living is easy with nice clothes [вместо Living is easy with eyes closed]. Отлично! И верно, в хороших шмотках жизнь легка». * * * Редко кто говорит о том, что битлы обычно одевались очень хорошо. Для большинства рок-критиков одежда — дело десятое (и это по ним заметно), но я лично интересуюсь стилем одежды никак не меньше, чем музыкой. А в «Великолепной четверке» (особенно после того, как они перестали выходить на сцену в одинаковых нарядах) меня всегда восхищал стиль Маккартни. Если бы меня заставили каждый день, до гробовой доски, носить одно и то же, я бы, наверное, скопировал темный костюм и светлую рубашку, в которых Пол запечатлен на крыше здания «Эппл» на Get Back. Мы нечасто разговаривали о моде, но когда Пол урывками вспоминал прошлое, одежда часто служила ему чем-то вроде маяка. Вот, например, что он рассказал о совместном концерте нескольких бит-групп в сентябре 1963 года: «Теплое солнечное утро, мы собрались у лестницы на задах Альберт-холла: Мик, Кит, битлы в полном составе, The Yardbirds, Gerry & The Pacemakers — исторический момент. Мы все были на пике своих нерастраченных сил. Считали себя неимоверно крутыми. Концерт прошел нормально, хотя акустика в Альберт-холле была ужасная — вот почему через несколько лет они установили на потолке панели из стекловолокна. Но этот момент перед концертом я вспоминаю с удовольствием. Было чувство, что тут все свои, и все мы шикарно одеты, стоим сравниваем свои прикиды: „Где брал?“ — „У Сесила Джи“. — „А-а, ясно. На Кингз-роуд?“ И все дружелюбно, без соперничества. Одним словом, здорово». Пока музыкальная пресса не впала в звериную серьезность, говорил мне Маккартни, поп-музыку освещали в более бесхитростной манере. Но приятнее всего было то, что газеты иногда снабжали музыкантов классными шмотками для фотосессий: — У нас была съемка в редакции Fab 208, на Флит-стрит. Это было нечто: представляешь, каково впервые сниматься на цветную пленку? До этого — только школьные фотографии или кадры, отщелканные самостоятельно. В профессиональные фотоателье никогда не ходишь — зачем? И вдруг этот здоровенный цветной задник. Примеряешь одежду… Для Daily

Современные цифровые аудио форматы достигли высокого разрешения и дают возможность как записать качественную фонограмму в студии, так и достойно ее воспроизвести на домашней аудиосистеме. Но мировой музыкальный фонд состоит из записей, сделанных на разных этапах развития звуковой индустрии — те из них, которые не относятся ко времени развитых цифровых технологий, можно разделить на несколько категорий. Деление очень условное, конечно, но так получается нагляднее и удобнее. Ранние аналоговые записи, довольно низкого качества, имеющие, преимущественно, коллекционную ценность. Записи 50-х и 60-х годов, многие из которых уже очень даже неплохие, а с конца 50-х все больше стереофонические. Конец 60-х – середина 80-х годов — золотая эра аудио, расцвет как профессиональной (студийной) аналоговой аудиотехники, так и бытовой. Необычайных высот достигло мастерство звукорежиссеров. В 80-х годах начался переходный период к цифровой записи. Аналого-цифровые преобразователи (АЦП) начального периода цифровой эры имели существенно более скромные параметры, чем их современные собратья, поэтому первые полностью цифровые записи высоким качеством звука не отличаются — с технической точки зрения все хорошо, вроде, но на слух звучание может восприниматься как стерильное, безжизненное. Для себя считаю утерянными безвозвратно некоторые альбомы любимых исполнителей, записанные в тот период. С появлением формата CD, в начале 80-х, началась повальная оцифровка аналоговых студийных мастер лент, с целью переиздания всего, что только можно в новом формате, быстро становившимся массовым. Магнитофонная лента довольно долговечна и профессиональные двухдорожечные записи, сделанные при высокой скорости движения ленты, могут храниться достаточно долго без потери качества, но даже к началу 80-х возраст многих из них уже превышал 20 лет. Однако первая волна оцифровки аналоговых носителей, насколько мне известно, была выполнена еще без ремастеринга и без дополнительной компрессии. Первые издания на CD звучат тише современных, а качество звука на них разное — от очень хорошего до очень плохого, в зависимости от того, видимо, какие АЦП применялись при оцифровке мастер лент. Некоторые такие издания (удачно оцифрованные) сейчас являются коллекционной редкостью и стоят очень дорого. Где-то в конце 90-х, в продаже стали попадаться CD, на которых гордо красовалась надпись «Remastered», а в начале 2000-х эта надпись была практически на всех переизданиях музыки эпохи чистого аналога. Естественно, что цифровые технологии поднялись на новый качественный уровень, в 1998-1999 годах появились бытовые форматы аудио высокого разрешения DVD-Audio и SACD, которые превосходили CD по всем техническим параметрам. Где-то в это время началась вторая волна оцифровки тех же самых мастер лент, в том числе и для издания в новых аудио форматах. Только теперь этим студийным бобинам в лучшем случае было более 20 лет, а многим уже 40 лет и более. Естественно, появился заметный копирэффект, как следствие долгого нахождения ленты в рулоне, снизился уровень ВЧ составляющих на фонограммах за столько лет и возникла необходимость его коррекции в сторону повышения. Как следствие, заметно поднялся уровень шумов и в план реставрации записи приходилось включать процедуру подавления шума. С помощью соответствующих цифровых обработок звука все это исправляется и убирается, но только за счет потери значительной части звуковой информации. Далее, как стало принято, сжимался динамический диапазон, поднимался уровень записи, почти до максимально возможного (0 дБ) и, — вот оно «счастье»: готов ремастированный диск любимой группы, который слушать почему-то совсем не хочется. Причем, неважно в каком он формате издан: CD, SACD, DVD-Audio или это последний и самый продвинутый DSD. Кстати, очень многие переиздания на DVD-Audio и SACD в свое время были выпущены на основе старых оцифровок, сделанных когда-то для обычного CD. Причина проста — мастер лента до появления новых форматов просто не дожила, уже осыпалась и оцифровать по новому ее не представлялось возможным. Из контента для CD (16 бит\44.1\48 кГц) фонограммы пересемплировались в формат высокого разрешения 24 бит\96 кГц\192 кГц, обрабатывались и выпускались в продажу. Если поискать в Интернете, то можно найти несколько разгромных статей тех лет, в которых бдительные слушатели выводили на чистую воду производителей аудио продукции высокого разрешения, выкладывая сканы снятых с фонограмм спектров, имеющие резкий спад после частоты 22 к Гц — в точности, как у формата CD, что связано с его технологическими особенностями. Более поздние музыкальные записи, ближе к 80-м годам, сохранились куда лучше, да и сами магнитные ленты сменили основу на лавсан и стали к этому времени существенно более качественными и долговечными, то есть, любителям музыки 80-х годов повезло гораздо больше. Конечно, статья посвящена, в основном, проблемам, касающимся музыки 50-х, 60-х и начала 70-х годов. С ними то что делать? А ничего с ними не поделаешь — именно на этот период у винила альтернативы практически нет. Пластинки не размагничиваются, ничего не теряют от времени (при надлежащем хранении), выдерживают до нескольких тысяч прогонов на хорошем проигрывателе, а запись на них с той же самой мастер ленты, но только с совсем свежей, еще с дыханием студии. Убедиться в низком качестве цифровых переизданий произведений доцифровой эры довелось не раз, так как слушаю достаточно много музыки тех лет. Чтобы не быть голословным, приведу в пример пару своих опытов, которые может повторить любой желающий. Пример первый — группа The Doors, реальная дискография которой заканчивается 1971 годом. Люблю Doors, пара CD были в коллекции, но решено было собрать все альбомы — их немного и задача была выполнена достаточно быстро, галочка поставлена. Все испортил мой друг, который, находясь в командировке в США, спросил «Что тебе привезти из Америки?» — я ляпнул в ответ первое, что пришло в голову: «Купи пластинку Doors L.A, Woman!» Вот он и купил... Нетрудно догадаться, что первое мое д

Через неделю после смерти Дэвида Боуи его альбом Blackstar, последний теперь уже во всех смыслах, возглавил американский хит-парад. Боуи, умерший месяц назад в Нью?Йорке, никогда не жаловался на отсутствие успеха, но такого достижения, первого места в Штатах, у него при жизни не было. Бывало, конечно, что и «посмертный альбом» ожидался меломанами и производил культурную сенсацию. Так, например, было с Brainwashed Джорджа Харрисона или MTV Unplugged In New York группы Nirvana. «НИ» вспомнили другие значительные альбомы, которые их создатели уже не увидели. В 1967 году вышел альбом Expression великого саксофониста и джазового новатора Джона Колтрейна. В 1966 году Колтрейн выпускает два альбома – жесткие Kulu Se Mama и Meditations. Также он готовит к выпуску Expression, вообще же в загашнике чуть ли не десяток записей «публикабельного» качества. Все эти альбомы мы слушали и держали в руках, а автор – нет. Потому что 17 июля 1967 года сорокалетний Джон Колтрейн скоропостижно скончался от рака печени. Его посмертная дискография – образчик «умного» Колтрейна, нащупавшего совершенно новые пути развития джаза. Cry Of Love великого Джими Хендрикса вышел в 1971-м. От этого гитариста-виртуоза осталось столько материала – концертного, студийного и демо, что «альбомы» его выходят до сих пор. Но это альбомы в кавычках: дописанные с басистами и барабанщиками... Cry of Love же хоть и вышел после смерти, но закончен был практически полностью самим Хендриксом. Альбом The Doors An American Prayer увидел свет в 1978 году. У «Дорзов» (на фото) после смерти Джима Моррисона появилась идея, которую потом многие реализовывали, включая недавно Pink Floyd. Это – «альбом-призрак», сделанный коллегами по группе из того, что было, из разных отрывков. В архиве Рея Манзарека, Роби Кригера и Джона Денсмора остались концертные записи, декламация Моррисоном стихов и опять-таки ауттейки, или отбракованные фонограммы. Оставшиеся «Дорзы» решили показать скорее Джима-поэта, чем Джима-рокера. По выходу альбом не добрался в хит-параде даже до 50?го места. Но при этом диск совершенно не похож на классику группы и, в общем, занимает в наследии The Doors особое место. Coda Led Zeppelin появилась в 1982 году, спустя два года после того, как барабанщика группы Led Zeppelin Джона Бонэма нашли мертвым. 4 декабря 1980 года его коллеги по группе распространили официальное заявление о распаде. Но 19 ноября 1982 года выходит Coda – десятый и последний альбом Led Zeppelin. У лейбла «цеппелинов» Swan Song существовал контракт с Atlantic на пять альбомов группы; трое членов Zeppelin не хотели и не могли записывать новый материал без Бонэма, вместо этого отправились в архив за неизданным. Coda оказалась странной мешаниной. Кто ожидал услышать песни уровня Whole Lotta Love или Achilles Last Stand, тот очень сильно разочаровался. Но тут можно еще раз услышать группу в деле, а откуда что взялось и какого оно качества – это уже не столь важно. Есть великолепные треки: блюз I Can’t Quit You Baby (запись на саундчеке), грязная Darlene, соло Бонэма и «панк» Wearing And Tearing. Выпуск альбома прошел тихо, почти без рекламы или промо. Но даже несмотря на это и на антипатию музыкальной прессы, альбом добрался до четвертого места в хит-параде Великобритании и шестого – в чарте американского «Биллборда». Однако вскоре пластинки все чаще стали лежать не на полках, а в коробках с уцененным товаром. В 1990 году вышел альбом группы «Кино». Гитарист «Кино» Юрий Каспарян говорил в интервью, что песни очередного альбома группы Виктор Цой подготовил от и до. Все аранжировки там – его. По идее песни должны были перезаписать с живыми инструментами, но после трагической гибели Цоя в августе 1990-го в Латвии его товарищи по группе решили выпустить все практически как есть. Выходу «Черного альбома» – такое неофициальное название появилось сразу же, из-за дизайна – сопутствовала беспрецедентная для российского рекорд-бизнеса промо-кампания. Шумная презентация, интервью Юрия Айзеншписа и музыкантов и так далее. Диск был выпущен в альбомном варианте и в таком дизайне тут же был раскуплен, несмотря на цену: рублей 10 или больше. Потом у спекулянтов он всплывал рублей по 25–50. Карьера великого джазмена, трубача Майлса Девиса завершилась в студии с юным рэпером, диджеем, персонажем неджазового мира. Прозвище последнего продюсера и соратника Майлса – Изи Мо Би. В январе 1991 года они начали работать, а 28 сентября того же года Майлс Девис неожиданно скончался. Изи Мо Би оказался в патовой ситуации: для проекта Doo-Bop более или менее готово было только шесть песен. Скудный задел, мало набросков. Изи Мо Би решился досочинять, доигрывать и склеивать по кусочкам и крупинкам все, что есть. Две песни Изи Мо Би, можно сказать, выдоил из камня: он нашел два соло Майлса, записанных во время работы трубача над Tutu, и соорудил из них треки Fantasy и High Speed Chase. Несколько треков он насытил фрагментами песен других артистов (Джеймса Брауна, трубача Доналда Берда, фанк-группы Kool and the Gang). Альбом Doo-Bop вышел в июне 1992 года, реакция на него была смешанной. Тем не менее в 1993 году диск получил премию «Грэмми» в номинации «Лучшее инструментальное исполнение в стиле R&B». Альбом считается родоначальником acid jazz; он до сих пор пленяет элегической атмосферой. Фредди Меркьюри умер в 1991 году, осенью. Через несколько лет широкая публика узнала, что смертельно больным он все-таки успел записать новый материал. На самом деле Made in Heaven (1995?г.), официально последний студийный альбом в дискографии Queen – это наполовину «альбом-призрак». То есть да, Фредди оставил вокальные партии, в них Брайан Мей, Роджер Тейлор и Джон Дикон виртуозно вписались. Но, например, для заглавной песни вокал взяли из сольного альбома Фредди Mr. Bad Guy. А Heaven for Everyone – из сингла группы Роджера Тейлора The Cross (там Фредди был приглашенным вокалистом). Альбом по выходу сразу оказался на первом месте британского чарта и стал четырежды платиновым. Продано примерно 7 млн. копий в Европе и 10?млн. по всему миру. В этом году Made in Heaven обещают переиздать на виниле. Единственный сольный альбом вок

Одним из главных музыкальных героев прошлой недели стал Юрий Лоза. В программе Захара Прилепина «Соль» он взялся порассуждать о западных рок-музыкантах и, в частности, сообщил, что «Led Zeppelin слушать невозможно, потому что это сыграно и спето плохо», «Rolling Stones гитару не настроили за всю жизнь ни разу, Джаггер ни в одну ноту не попал ни разу», а «Кит Ричардс как тогда не умел играть, так и сейчас не умеет». Эти задорные высказывания, разумеется, стали предметом бурного и в основном возмущенного обсуждения, а сервис «Яндекс.Музыка» даже запустил голосование, скрестив лбами песни «Плот» Юрия Лозы и (I Can’t Get No) Satisfaction группы Rolling Stones. В этом противоборстве Мик Джаггер пока набирает около 80%, что можно считать вполне почетным результатом для Юрия Лозы. Интересно другое. На этом примере можно рассмотреть, какими причудливыми путями порой распространяется информация в интернет-эпоху. Откровения Юрия Эдуардовича прозвучали в передаче канала «Рен-ТВ» в ночь на понедельник. В течение трех дней на них не было ровно никакой реакции. Утром в четверг один украинский портал решил сделать из яркой цитаты небольшую новость (полностью проигнорировав при этом остальное содержание передачи). Спустя пару часов ее заметили в России – сначала на сайтах, специализирующихся на скандалах и сенсациях, потом – на новостных ресурсах. Одновременно подключились и блогеры, принявшиеся ругаться, смеяться, рисовать фотожабы типа «Юрий Лоза учит Кита Ричардса настраивать гитару» и сочинять фейковые ответы Мика Джаггера своему российскому критику. (Кстати, в прошлый раз блогеры вспоминали про прилепинскую «Соль» благодаря Николаю Расторгуеву, который в передаче обругал «антироссийского» Макаревича. Это лишний раз доказывает, что в программе Захара главное не музыка, а проклятия в адрес мифических либералов. Музыку потом никто не обсуждает, а ругательства – таки да). Между тем ошибочно думать, что Лоза 30 лет сидел в засаде, а теперь вдруг выскочил с дерзкими обвинениями. Юрий Эдуардович свои взгляды высказывал и раньше, просто они не получали столь широкого освещения. Пик популярности Лозы приходится на середину 80-х, когда его записи распространялись полуподпольно, как кассеты эмигрантов или рокеров. Его жанр, к слову, представлял собой нечто среднее между тем, что сейчас называется «русским шансоном», и рок-музыкой. «Веселье новогоднее», «Исполнительный лист», «Девочка в баре», «Стерва» в 1985 году никак не могли прозвучать по радио, но их слушали на магнитофонах, причем яркая фамилия исполнителя многим казалась конспиративным псевдонимом. Потом у Лозы пошла тема лирических песен, главной из которых стал «Плот». И на этом, по сути, все кончилось, поскольку превзойти свой главный хит артист уже не смог. Этот творческий казус выработал у Юрия Лозы очень критичное отношение к окружающему миру. Своими язвительными репликами он щедро делился с корреспондентами, звонившими ему узнать новости. Звонить постепенно перестали, ибо вместо новостей Лоза рассказывал о том, как неправильно устроены шоу-бизнес и телевидение, куда не берут его новые песни. Но тут ведь дело такое: при всей несправедливости шоу-бизнеса он заинтересован в хорошем новом материале: тот же «Плот» пробился вообще без телевизора, да и сейчас хватает способов устроить потенциальному хиту встречу со своим зрителем. Но это если есть хиты. В начале нулевых артист написал пьесу про шоу-бизнес, которую нигде не поставили, а потом открыл для себя социальные сети и стал блогером. Посты в его Facebook нередко отличались оригинальностью суждений и остроумием, почти всегда – мизантропией, к тому же он охотно вступал в дискуссии с комментаторами, выгодно отличаясь интерактивностью от других музыкантов-блогеров. Лоза ведет Facebook уже пять лет, и в его сообщениях хватало и более резких высказываний, чем про Кита Ричардса, но столь мощного распространения они раньше не получали. В принципе можно сказать, что он столько лет гнул свою линию – и, наконец, добился... Но вот чего? Как пишут некоторые, «сбитый летчик распиарился на святом, и теперь его пригласят»... куда? Я совсем не исключаю скорого появления Юрия Лозы в каких-то ток-шоу на федеральных каналах, тем более с политической позицией у него полный «крымнаш». Это может повысить его узнаваемость и число гастрольных предложений, но не разорвет тот замкнутый круг, внутри которого Лоза пытается исполнять новые песни, а публика хочет «Плот» и только «Плот». Если же действительно сравнивать Лозу с Led Zeppelin и Rolling Stones, то несложно заметить одно обстоятельство. Западные рок-звезды, в отличие от нашего Юрия, даже если точно «знали, как надо», держали это знание при себе, не берясь критиковать и поучать коллег. Ну разве что собственным примером: однажды Кит Ричардс упал с пальмы, и все поняли, что в пожилом возрасте и с вредными привычками не стоит лазать по деревьям. Что касается творчества, то «роллингов» и их публику не смущает, что главные песни остались в прошлом: наблюдать за тем, как они делают музыку, – по-прежнему очень интересный и непредсказумый процесс. А правдоруба Лозу из центра внимания уже на следующий день вытеснила новость об увольнении солистки группы «Ленинград». Алексей Можаев, Новые Известия март 2016

Одним из главных музыкальных героев прошлой недели стал Юрий Лоза. В программе Захара Прилепина «Соль» он взялся порассуждать о западных рок-музыкантах и, в частности, сообщил, что «Led Zeppelin слушать невозможно, потому что это сыграно и спето плохо», «Rolling Stones гитару не настроили за всю жизнь ни разу, Джаггер ни в одну ноту не попал ни разу», а «Кит Ричардс как тогда не умел играть, так и сейчас не умеет». Эти задорные высказывания, разумеется, стали предметом бурного и в основном возмущенного обсуждения, а сервис «Яндекс.Музыка» даже запустил голосование, скрестив лбами песни «Плот» Юрия Лозы и (I Can’t Get No) Satisfaction группы Rolling Stones. В этом противоборстве Мик Джаггер пока набирает около 80%, что можно считать вполне почетным результатом для Юрия Лозы. Интересно другое. На этом примере можно рассмотреть, какими причудливыми путями порой распространяется информация в интернет-эпоху. Откровения Юрия Эдуардовича прозвучали в передаче канала «Рен-ТВ» в ночь на понедельник. В течение трех дней на них не было ровно никакой реакции. Утром в четверг один украинский портал решил сделать из яркой цитаты небольшую новость (полностью проигнорировав при этом остальное содержание передачи). Спустя пару часов ее заметили в России – сначала на сайтах, специализирующихся на скандалах и сенсациях, потом – на новостных ресурсах. Одновременно подключились и блогеры, принявшиеся ругаться, смеяться, рисовать фотожабы типа «Юрий Лоза учит Кита Ричардса настраивать гитару» и сочинять фейковые ответы Мика Джаггера своему российскому критику. (Кстати, в прошлый раз блогеры вспоминали про прилепинскую «Соль» благодаря Николаю Расторгуеву, который в передаче обругал «антироссийского» Макаревича. Это лишний раз доказывает, что в программе Захара главное не музыка, а проклятия в адрес мифических либералов. Музыку потом никто не обсуждает, а ругательства – таки да). Между тем ошибочно думать, что Лоза 30 лет сидел в засаде, а теперь вдруг выскочил с дерзкими обвинениями. Юрий Эдуардович свои взгляды высказывал и раньше, просто они не получали столь широкого освещения. Пик популярности Лозы приходится на середину 80-х, когда его записи распространялись полуподпольно, как кассеты эмигрантов или рокеров. Его жанр, к слову, представлял собой нечто среднее между тем, что сейчас называется «русским шансоном», и рок-музыкой. «Веселье новогоднее», «Исполнительный лист», «Девочка в баре», «Стерва» в 1985 году никак не могли прозвучать по радио, но их слушали на магнитофонах, причем яркая фамилия исполнителя многим казалась конспиративным псевдонимом. Потом у Лозы пошла тема лирических песен, главной из которых стал «Плот». И на этом, по сути, все кончилось, поскольку превзойти свой главный хит артист уже не смог. Этот творческий казус выработал у Юрия Лозы очень критичное отношение к окружающему миру. Своими язвительными репликами он щедро делился с корреспондентами, звонившими ему узнать новости. Звонить постепенно перестали, ибо вместо новостей Лоза рассказывал о том, как неправильно устроены шоу-бизнес и телевидение, куда не берут его новые песни. Но тут ведь дело такое: при всей несправедливости шоу-бизнеса он заинтересован в хорошем новом материале: тот же «Плот» пробился вообще без телевизора, да и сейчас хватает способов устроить потенциальному хиту встречу со своим зрителем. Но это если есть хиты. В начале нулевых артист написал пьесу про шоу-бизнес, которую нигде не поставили, а потом открыл для себя социальные сети и стал блогером. Посты в его Facebook нередко отличались оригинальностью суждений и остроумием, почти всегда – мизантропией, к тому же он охотно вступал в дискуссии с комментаторами, выгодно отличаясь интерактивностью от других музыкантов-блогеров. Лоза ведет Facebook уже пять лет, и в его сообщениях хватало и более резких высказываний, чем про Кита Ричардса, но столь мощного распространения они раньше не получали. В принципе можно сказать, что он столько лет гнул свою линию – и, наконец, добился... Но вот чего? Как пишут некоторые, «сбитый летчик распиарился на святом, и теперь его пригласят»... куда? Я совсем не исключаю скорого появления Юрия Лозы в каких-то ток-шоу на федеральных каналах, тем более с политической позицией у него полный «крымнаш». Это может повысить его узнаваемость и число гастрольных предложений, но не разорвет тот замкнутый круг, внутри которого Лоза пытается исполнять новые песни, а публика хочет «Плот» и только «Плот». Если же действительно сравнивать Лозу с Led Zeppelin и Rolling Stones, то несложно заметить одно обстоятельство. Западные рок-звезды, в отличие от нашего Юрия, даже если точно «знали, как надо», держали это знание при себе, не берясь критиковать и поучать коллег. Ну разве что собственным примером: однажды Кит Ричардс упал с пальмы, и все поняли, что в пожилом возрасте и с вредными привычками не стоит лазать по деревьям. Что касается творчества, то «роллингов» и их публику не смущает, что главные песни остались в прошлом: наблюдать за тем, как они делают музыку, – по-прежнему очень интересный и непредсказумый процесс. А правдоруба Лозу из центра внимания уже на следующий день вытеснила новость об увольнении солистки группы «Ленинград». Алексей Можаев, Новые Известия март 2016

Михаил Кузищев (или дядя Миша, как «по-домашнему» называют его слушатели) уже более 15 лет вместе с Владимиром Ильинским ведет музыкальную передачу «120 минут классики рока» (ранее – «Братья по оружию»), пользующуюся неизменной популярностью среди российских меломанов. Немалая заслуга в этом принадлежит Михаилу, чья любовь и преданность рок-музыке, помноженная на почти энциклопедические познания в этой области, не могут не вызывать живого интереса у поклонников жанра. Передача «120 минут классики рока» выходит в ночь со вторника на среду с 1.00 до 5.00 на радиостанции «Эхо Москвы». Дядя Миша, как и при каких обстоятельствах, вы стали соведущим музыкальных передач на «Эхе Москвы»? – Все началось с того, что в 1999 году я решил принять участие в многоэтапном конкурсе на знание битловского творчества, проходившего в рамках передачи «Битловский эфир». К своему удивлению, я занял там одно из призовых мест, и меня пригласили на одну из передач в качестве гостя. Смотреть и слушать, как в прямом эфире взаимодействуют ведущие программы, Владимир Ильинский и Георгий Мосешвили, как легко и изящно рождается любимая программа – это было зрелище, которое я никогда не забуду. Конечно, мне захотелось принять более активное участие в этом процессе. В том же году в передаче «Братья по оружию», которую также вели Владимир и Георгий, я сделал свой первый эфир – о группе «10сс». А спустя еще немного времени, в том же 1999 году, Георгий Ираклиевич решил уйти из «Битловского эфира», и дядя Володя предложил мне занять его место. Я не сразу решился, но для меня это стало одним из тех решений, которые меняют жизнь. Я очень благодарен дяде Володе за его предложение и за его веру в мои силы. Был период, когда я параллельно участвовал и в «Битловском эфире», и в «120 минут классики рока». Сейчас обитаю только в «Классике». С чего началось ваше увлечение рок-н-роллом? Повлияли ли родители на формирование ваших пристрастий в музыке? –Я бы не сказал, что музыке в моей семье уделялось большое значение. Я в детстве очень любил слушать пластинки, например, «ABBA», но каких-то эксклюзивных или редких зарубежных изданий у нас не было. Тем не менее, иностранная музыка, так или иначе, проникала в мою жизнь. Тлетворное влияние запада мне нравилось ощущать через передачу «Утренняя почта», где кроме привычной эстрады социалистического лагеря можно было увидеть, скажем, клипы Билли Джоэла или Пола Маккартни. Они производили сильное впечатление. Но по–настоящему вся эта история началась для меня в 1992 году, когда я впервые по-настоящему послушал группу «The Beatles». У моего приятеля стояло на полке несколько кассет с их альбомами , я решил полюбопытствовать, и погрузился в этот мир с головой на долгие годы. Потом, когда основные битловские альбомы были освоены, я решил попробовать послушать Элвиса Пресли, потому что во всех книгах и статьях было написано, как сильно он них повлиял. И это было еще одно «обострение». Кроме того, у меня в классе почти никто не слушал старую музыку. Так что был, наверно, какой-то элемент духа противоречия во всем этом. Было еще несколько поворотных моментов. Например, я никогда не думал, что буду слушать тяжелый рок. Но после альбома «Led Zeppelin» «Physical Graffiti» изменил свое мнение. Думал, что в современной музыке для меня нет ничего интересного, но после «(What’s The Story) Morning Glory» группы Oasis, снова понял, что ошибался. Вообще, избавление от стереотипов всегда обогащает – по крайней мере, в моем случае. Знаю, что вы работаете в «120 минутах классики рока» абсолютно бескорыстно, что называется, «за идею». Как ваша семья относится к этому вашему увлечению? – Мне повезло, что моя дорогая супруга, с которой мы, кстати, познакомились благодаря «Битловскому эфиру», разделяет мои музыкальные пристрастия, и с пониманием относится к тому, что многие вечера я провожу, готовясь к очередной передаче. Процесс этот, как правило, занимает порядочное время, зачастую несколько месяцев: нужно изучить всю необходимую литературу, найти недостающие альбомы и бутлеги, что-то переслушать и переосмыслить, что-то открыть для себя заново. К некоторым темам идешь годами. Но это всегда как новое приключение, новое путешествие. А я люблю путешествия. Не возникала ли у вас мысль начать вести собственную музыкальную передачу? Мне кажется, с вашей эрудицией и опытом она могла бы стать весьма популярной у ценителей хорошей музыки. – Такая мысль возникала, но в нынешней ситуации я не могу позволить себе вести два эфира одновременно. Тогда неизбежно придется уйти из «120 минут», а этого мне не хочется этого делать. Возможность вести эфир с таким замечательным ведущим и удивительным человеком, как дядя Володя, это большое везение. За все эти годы передача стала неотъемлемой частью моей жизни. Здесь я ощущаю себя полностью на своем месте. Хочется верить, что кто–то еще разделяет это ощущение. С удовольствием прослушал в «120 минутах» цикл из 50 передач, посвященных панк – року. Понимаю, что без вас вряд ли бы обратил внимание на это музыкальное течение. Что вас заставило взяться за его изучение и популяризацию среди отечественных слушателей? Наверно, в этом тоже было что-то от духа противоречия – в кругах моих знакомых битломанов и любителей старого рока панк-рок – это была анафема! Но если серьезно, в истории с панк–роком меня всегда поражало то, насколько на первый взгляд он был похож на гром среди ясного неба, мгновенно изменивший существующий расклад в музыке и заставивший многи

О битловском продюсере Джордже Мартине (George Martin) скорбят по всему миру. Не только битломаны, но и вообще любители музыки. Да и не любители. Мартин, безусловно, самый именитый и узнаваемый продюсер на планете, умер в почтенном возрасте 90 лет. Но умри он хоть в 100 лет, всё равно его уход воспринимался бы как утрата преждевременная. Можно сказать, что он — первый великий продюсер в истории рок-музыки. Он практически «сделал» The Beatles. После Джорджа Мартина мы вообще смотрим на музыкальных продюсеров по-другому, не как на тех, кто просто крутит ручки. Сколько людей — столько и мнений. Сколько продюсеров — столько и методов их работы и взаимодействия с музыкантами, что подчас гораздо важнее именно профессиональных навыков. Попытаемся выделить несколько основных типов. Отец родной Это, конечно, про того же Джорджа Мартина. Приняв «битлов» в виде банды талантливых провинциальных лабухов с опытом рокнрольной раскачки портовых клубов, он за несколько лет превратил их в совершенно изысканную вещь, при этом никак не ограничивая ни сочинительских талантов Леннона/Маккартни/Харрисона, так и их манеры играть, выдумывать и работать. Мартин не числится соавтором ни одной из композиций The Beatles, хотя частенько он придавал законченный вид произведениям. Например, сплавил два наброска Леннона и Маккартни в единую эпическую композицию A Day In The Life. Или — ударный финал альбома Abbey Road, мегамикс из Golden Slumbers/Carry That Way/The End. Он нигде не числится соавтором битлов, но фактически написал и записал целую сторону «Б» их альбома Yellow Submarin. Наверное, как композитор Джордж Мартин — не Равель и не Стравинский, но это крайне вдохновенное и талантливое произведение. Жаль, что он, прививший группе The Beatles изысканные струнные в духе любимых композиторов-импрессионистов, сам писал так мало. Младший брат Если Мартин — золотой век рока, то Тони Висконти (Tony Visconti) — платиновый. Его имя ассоциируется более всего с Девидом Боуи, уже в новом веке — с Моррисси. Их коллаборация Ringleader of the Tormentors ознаменовала триумфальное возвращение Моррисси из многолетнего творческого отпуска: 1-е место в чарте Британии. Висконти спродюсировал, по его же словам, «13 из 25 альбомов Боуи», включая последний, топовый Blackstar. Он придумал образцовый саунд глэм-рока, хотя сам по поводу Space Oddity говорит, что «я бы хотел тогда быть более хорошим продюсером». Скромный. И не лезет с советами как «улучшить» материал, хотя частенько поигрывает на басу на записях продюсируемых коллективов. Зато чувствует, чего хочет подопечный артист. Например, про тот же Blackstar он говорил, что «вообще-то мы с Девидом давно хотели сделать джазовый альбом… с 60-х примерно», но никак не могли придумать, что именно играть и как подать, чтоб не получился нафталин и ретро. Наконец, оба нашли вдохновение в продвинутой джазовой сцене Нью-Йорка. В 2003 году Висконти продюсировал альбом звёздных братьев, Нила Финна и Тима Финна, лидеров австралийско/новозеландских групп Crowded House и Split Enz, соответственно. Там как бы вообще нет саунда — настолько всё прозрачно. Что для такой искренней записи и требуется. Советы постороннего Говоря о вышеупомянутых Crowded House невозможно не сказать о Митчеле Фруме (Mitchell Froom). Американец, бывший муж Сьюзен Веги, когда работал с командой Нила Финна, подбрасывал «австралопитекам» советы вроде «а поменяйте-ка куплет у этой песни на куплет у той, а в той припевом сделайте вот это…» Об этом сами музыканты говорили в интервью, с большой благодарностью. В соавторах Фрума нет, зато Crowded House получили еще парочку хитов из материала, который сами считали альбомным и чуть ли не проходным. Терпеливый Джимми Миллер (Jimmy Miller) продюсировал самые значительные и успешные альбомы Rolling Stones, а именно Beggars Banquet (1968), Let It Bleed (1969), Sticky Fingers (1971), Exile on Main St. (1972) и Goats Head Soup (1973). Альбомы, определившие эру, что называется. У него была задача адски трудная: не просто записать/склеить лучшие дубли, а сделать так, чтобы безумные роллинги вообще хоть что-то приличное записали. Они приходили в студию поздно вечером, с минимальными заготовками и зачаточными идеями, и начиналась настоящая шара — джем, в процессе которого все играли на всём, а Джаггер и Ричардс пытались нащупать новую песню. Миллер записывал всё. Иногда переслушивал и говорил: «о, а ничего момент. Вот бы его в какую-нибудь песню…» Тренер Такой метод показался бы полной дикостью продюсеру предыдущего поколения. Руди Ван Гелдер (Rudy Van Gelder), которому сейчас 91 год, создал великий каталог старинного джазового лейбла Blue N

Все, кто застал восьмидесятые, прекрасно помнят это рубилово: Майкл Джексон vs. Принс. Обратите внимание, кстати, на постепенное снижение уровня музыкальных противостояний: в девяностые это были уже Blur и Oasis, в нулевые вообще какой-то ужасный 50 Cent с кошмарным Jay-Z. Так же, впрочем, считалось и тогда: что может быть хуже Майкла Джексона и Принса? Потом появились модернтокинги и понеслось... Лишь со временем стали очевидны преимущества что Джексона (тех времен —во всяком случае, под патронажем Квинси Джонса), что Принса. C Принсом вообще все непросто. Он безусловно музыкальный профессионал высочайшего пошиба. Причем с детства. Первый свой альбом он выпустил в 1978 году, когда ему было девятнадцать. Полностью все придумал, написал, исполнил, записал и спродюсировал он сам. Один. И так продолжалось несколько альбомов. И это все был материал высочайшего качества, филигранно балансирующего где-то между жестким электрофанком и мелодическими соул-структурами. Ему приписывают пионерство ритм-н-блюза. Это, конечно, не совсем так. Не стоит ему приписывать создания нового стиля — фанк и без него сломя голову несся к электросаунду в то время. Но то, что он стал популяризатором нового звучания и прочтения старого доброго ритм-н-блюза, это не вызывает вопросов. И, да, он конечно же один из главных виновников всего звука 80-х в целом. У Принса идеальный музыкальный путь. Он вообще настоящий музыкант и чудовищный работоголик, выпускавший порой по несколько пластинок в год. В этом он мне напоминает Заппу. Как и Заппа, он создал абсолютно свою музыкальную империю, где ему было все подчинено: от музыкального материала и его исполнения до печати пластиночного яблока. Настоящая тирания, диктатор. Он мог себе позволить подобную вольность. И, что характерно, Принс распорядился своей финансовой независимостью, которая наступила после выхода знакового и эпохального поп-монумента Purple Rain 1984, с элегантной небрежностью: он наконец начал делать то, что хотел. Он пустился в эксперименты. Нет, он не выходил за рамки мейнстрима, любой его альбом все равно был насыщен прекрасными мелодиями и сочными хитами. Но именно в этом он и интересен — создание эксперимента в рамках поп-музыки. 90-е для Принса выдались непростыми. Он начал свою борьбу с рекорд-лейблами. В случае с Принсом речь идет о компании-монстре Warner Brothers, с которой, кстати, опять же судился Заппа. Принс пошел другим путем: он с боуивским изяществом «убил» свое имя, и стал выпускать альбомы под символом. Мало того, и без того не страдавший творческим запором артист, стал выпускать альбомы с пулеметной скоростью. В период с 1994 по 1996 год он выпустил 6 альбомов, один из которых — Emancipation 1996 — был тройным, и каждый из его трех дисков звучал по 60 минут. Как следствие Уорнеры перестали заниматься раскруткой его пластинок, и все они по сути проваливались в продаже, даже альбом Gold Expirience 1995, несмотря на наличие бессмертного чарт-топпера всего десятилетия The Most Beautiful Girl In The World. Середина 90-х — вообще принсевская болдинская осень. Удивительная трудоспособность, альбом раз в полгода, при этом ему удавалось их делать совершенно разными. Если Gold Expirience это изучение современной черной культуры — соул, фанк, ритм-н-блюз, рэп и прочее, то в уже следующей пластинке — Chaos and Disorder 1996 — Принс с легкостью выходит за собственные рамки и выпускает блестящий рок-альбом, насыщенный драйвом и хорошо продуманной грязью. А тройник Emancipation — это вообще магнум опус Принса. Он наконец избавился от контракта с Уорнерами, и выдал на гора главный тройной альбом всей черной музыки. Вообще-то, это вообще был первым тройным альбомом в истории черной музыки с оригинальным материалом, не являющимся компеляцией. На задней обложке была размещена фотография Принса с надписью «Раб» на щеке. Это было его послание Уорнерам. Тем не менее альбом имел феноменальный успех: он прекрасно продавался, а критики наперебой кричали о великом возвращении артиста. В 2000-е Принс вошел в культовом статусе. Он не был революционным музыкальным новатором, но он был одним из главных музыкантов своей эпохи. Он безусловно был эталоном музыкального вкуса и стиля бытия. Его девушками в разное время были иконы, как Ким Бесингер, Мадонна, Вэнити, Кармен Электра и т.д. Принс, конечно же, отшельничал. Он приобрел себе огромное имение, на люди выходил крайне редко, интервью особо не давал. Ему это было не интересно. В каких-то там тусовках-гулянках особо не светился, в начале нулевых став одним из свидетелей Иеговы. В конце концов он вообще перестал подчиняться каким бы то ни было правилам шоу-бизнеса. Например, однажды он устроил тур по Англии. 17 концертов. Но при этом он объявил, что его схарило ездить по стране, каждый день новый город, и все это так утомительно, поэтому он сделает 17 концертов только в Лондоне. А вы уже сами извольте сюда ехать. Или однажды некая косметическая фирма решила выпустить аромат с названием его альбома и соответствующим позиционированием. Принс должен был их всячески пиарить, приходить на встречи и топ-вечеринки. Менеджмент артиста дал добро. Стоит ли говорить, что Принс не выполнил ни одного пункта из заключенного договора? Принс конечно же великий не только музыкант, но и сонграйтер. Но один из важнейших элементов обаяния его музыки — это, конечно же, «обертка». Аранжировка то есть. Вот здесь он просто какой-то бог. Своими монолитными альбомами он создает не только звучание современности, он погружает вас в культурную аллегорику: здесь звучит как Марвин Гай, а вот определенно кусок а-ля Парламент/Фанкаделик, а здесь конечно же Слай Стоун слышится, а здесь уже что-то совсем ни на кого не похожее, что-то радикально современное. Все это в очередной раз доказывает, что вы слушаете пластинку великого артиста и настоящего художника от звука.

21 апреля 2016 года известный певец в стиле ритм-энд-блюз Принс Роджерс Нельсон скончался в США на 58-м году жизни. Со смертью Принса массовая культура лишилась одного из своих самых ярких представителей. Певец, автор хитовых песен, мультиинструменталист, плейбой – он изменил звучание поп-музыки 80-х и в одиночку боролся с системой корпоративного шоу-бизнеса, которая его же и породила. Сейчас считается, что нет глобальных звезд. Наше время сравнивают с 80-ми, лучшей эпохой для шоу-бизнеса, которым тогда заправляли огромные межнациональные корпорации. Тогда любую более или менее заметную американскую звезду знал и весь мир. Майкл Джексон. Мадонна. И, конечно, Принс – бесконечно разнообразный артист со своим узнаваемым почерком. Мастер, чьи идеи и сегодня актуальны. Начало Принс Роджерс Нельсон родился 7 июня 1958 года в Миннеаполисе, штат Миннесота. Его отец – джазмен по имени Джон Льюис Нельсон, который перебрался в Миннеаполис из Луизианы, чтобы сделать музыкальную карьеру, – добился немногого. Он выступал под псевдонимом Принс Нельсон и это "имя" дал своему сыну, чтобы тот осуществил амбиции отца. Принс-младший стал оправдывать ожидания отца еще в нежном возрасте: ребенок оказался прирожденным музыкантом. Первую песню он сочинил в 7 лет (по легенде, сидя на коленях отца, который сидел за пианино; позже отец будет отмечен в качестве соавтора в некоторых песнях). Все время упорно занимался музыкой, первая группа у него появилась еще в школе. Принс с друзьями вдохновлялся разной музыкой – от фанка Parliament/Funkadelic до джаза (Майлс Девис) и рока. Собственно, все эти стили слились в зрелом творчестве Принса воедино, как говорят американские критики, он соединял их "без швов". Эволюция Первый альбом Принса For You вышел в 1978 году. Затем последовали еще четыре альбома – симпатичная поп-музыка с корнями в соул и фанке. Они привлекли определенное внимание к молодому таланту, однако настоящий всплеск популярности случился четыре года спустя, с выходом альбома "1999" (странные "кривые" названия и псевдонимы – пунктик Принса на всю жизнь). Этот альбом поражал тем, что был полностью сделан на синтезаторах и с драм-машинами. Фанк и соул, из которых вырос Принс, такого не предполагали – живые бас-гитара и барабаны должны "двигаться", что драм-машина не умеет в принципе. Да и синтезаторы тогда только искали свой путь в коммерческую поп-музыку. И альбом зацепил – как критиков, так и широкую публику. Принс стал артистом с именем и узнаваемой манерой, но уже через два года он опять меняет направление. Вместе с "нормальной" группой Revolution он записывает альбом Purple Rain, который делает его просто мегазвездой. С альбома выпустили 5 синглов, четыре стали топовыми хитами в Штатах: When Doves Cry, Let's Go Crazy (оба – номер один в хит-параде США), Purple Rain и I Would Die 4 U. Take Me with U достиг на родине артиста "всего лишь" 25-го места, зато в Британии вошел в десятку. Это означало мировой успех. Непонятым оказался альбом Parade 1986 года. Хотя там есть одна из главных песен Принса. Классический хит Kiss, весь альбом оказался неким экспериментом между роком и рэпом. На самом деле в этом и был весь Принс, рисковый и эпатажный. В творчестве и вообще. Скандалы В 1993-м начался его затяжной конфликт с "родным" рекорд-лейблом Warner, контракт с которым Принс заключил еще в 1977 году, будучи никому не известным новичком. Певец называл систему этой индустрии "рабовладельческой" и выходил на сцену с надписью slave ("раб") на щеке. "На отвяжись" он записал альбомы, которые должен был "Ворнеру" по контракту (они никого не впечатлили), выступал под псевдонимом (как хочешь, так и произноси) или "Артист, ранее известный как Принс". Это все были очень рискованные игры: в то время мейджор-лейбл – это главный игрок шоу-бизнеса. Поругавшись с одним, можно было навсегда вылететь из обоймы и забыть о музыкальной карьере вообще. Принс рискнул и выиграл. Он организовал свой лейбл с дистрибуцией через другого гиганта, EMI. Так он мог выпускать что и когда ему угодно. С тех пор стабильно выпускал один-два альбома каждый год, вплоть до HITnRUN Phase One, HITnRUN Phase Two. Плюс – сборники всяких редкостей. В этом году прошла новость, что Принс пишет автобиографию с говорящим названием The Beautiful Ones ("Красивые"). Личное А рассказать такому яркому персонажу есть о чем: одна помолвка, два официальных брака и романы чуть ли не со всеми красавицами Голливуда, от Ким Бейсингер и Мадонны до Кармен Электры и Шерилин Фенн. В 2001-м Принс стал свидетелем Иеговы. Осознанно. Писали, что он, испытывая проблемы с тазобедренным суставом (после десятилетий танцев на высоких каблуках), отказывался от операции, потому что "свидетели" запрещают переливание крови. Принс был вегетарианцем и противником изделий из шерсти, потому что с "шерстяными" животными жестоко обращаются. Влияния Саунд Принса, его имидж и невообразимые видеоклипы (видеография Принса – это просто отдельная история) повлияли на музыку 80-х, 90-х и современную. Разумеется, добрая половина модных R&B-исполнителей – его духовные дети. Стиль Ленни Кравица тоже несет на себе отпечаток Принса (они, кстати, и выступали вместе). Великие джазмены тоже не прошли мимо. Лауреат "Грэмми" пианист Херби Хенкок записал его Thieves in the Temple на своем альбоме The New Standard, который действительно задал некий новый стандарт в джазовом репертуаре. Принимавший участие в записи альбома контрабасист Дейв Холланд говорил автору этих строк, что вообще "для Херби играть джаз на мотивы Принса, Стиви Уандера или Шаде – это совершенно естественно". В 1984 году Принс чуть-чуть не вошел в

Сейчас почти каждый успешный музыкант стремится выпускать свои пластинки самостоятельно. Будь то CD, винил или «цифра». Если раньше принадлежность к какому-нибудь официальному, пусть и независимому, рекорд-лейблу, была обязательным условием нормальной карьеры, а контракт с «мейджором» и вовсе гарантировал если не звёздность, то безбедное существование, то уже в начале нового века ситуация изменилась кардинально. Грубо говоря: на лейбле ты или нет — ни на что это не влияет. Только лишнюю бюрократию создаёт. И многие музыканты, особенно «культовых» жанров, вроде джаза, предпочитают эдакий официальный самиздат. Но вообще-то «музыкантские лейблы» — это не новое явление. Вспоминаем, как, зачем и почему музыканты прошлого создавали свои рекорд-компании. The Beatles. Лейбл: Apple Records Откуда название Всё сложно. Во-первых, «Это просто каламбур, понимаете ли», сказал Пол Маккартни, имея в виду Apple Corps, созвучное «сердцевина яблока». Яблоко — потому, что apple на «а», первую букву алфавита. Плюс Полу Маккартни нравилась картина Рене Магритта с яблоком и надписью «до свидания». История The Beatles — пионеры во многом, в том числе в шоу-бизнесе. Например, в стадионных концертах. Или: свой лейбл.Поначалу вся эта затея с цепочкой битловских компаний была простым способом снизить налоги: в 1967 году выяснилось, что квартет должен родному Королевству 3 миллиона фунтов стерлингов. Для этого они зарегистрировали фирму The Beatles & Co, в которой стали миноритарными акционерами (5% у каждого) и как бы нанятыми сотрудниками. То есть, грубо говоря, «деньги не мои». 80% — у The Beatles Ltd, которую в том же году переименовали в Apple Music и еще раз в Apple Corps. Таким образом «битлы» платили налоги уже как юрлицо, а не с доходов физлица. И под «крышей» этого юрлица, Apple Corps, чуть позже образовались другие компании, которые должны были развивать электронику, музыку и всякое такое. Рекорд-лейбл Apple Records (был еще Apple Publishing) — это, конечно, хипповский идеал: битлы решили помогать молодым талантам, бросили клич по миру. Демо-записи стали приходить со всего света. Пол Маккартни, Джордж Харрисон и в какой-то степени Джон Леннон очень близко к сердцу восприняли творческие потуги молодых талантов. На некоторых альбомах в роли сессионных музыкантов выступают все музыканты The Beatles да еще и Эрик Клэптон. Некоторые свои шедевры Леннон, Маккартни и Харрисон отдавали подопечным еще до того, как сами их выпустили. Например, Golden Slumbers/Carry That Weight первой записала некая группа Trash. А My Sweet Lord Харрисон даровал клавишнику Билли Престону. Apple, ассоциирующийся в основном с творчеством самих The Beatles, на самом деле еще больший кладезь шедевров. Даже так: это срез качественной массовой культуры конца 60-х. Плюс джазовая группа Modern Jazz Quartet. Попсовая Мери Хопкин с Those Were The Days, культовый фолк-сингер Джеймс Тейлор соседствует с психоделическими индийскими распевами The Radha Krsna Temple, Билли Престон — с Джеки Ломаксом и так далее. И группа Badfinger, сочинившая мегахит всех времен и народов Without You. Led Zeppelin Лейбл: Swan Song Records Откуда название Лейбл назвали по одной длинной акустической пьесе Пейджа. Джимми валял дурака, наигрывая что-то на гитаре, потом даже добавили вокал, но у песни всё ещё не было названия. Наконец кто-то спросил, как называется, и Пейдж ответил: «Лебединая песнь». Казалось, что это идеальное название для следующего альбома, но, в конце концов, имя досталось не альбому, а лейблу. История В 1974 году группа расширила свою деятельность, учредив рекорд-лейбл Swan Song с целью выпускать музыкантов, которые не очень известны, зато нравятся самим цеппелинам. В числе первых — Pretty Things и Мегги Белл из Stone The Crows, чьим менеджером был тот же Питер Грант. Вечеринка по случаю запуска лейбла прошла в пещерах Чизелхёрста, и вошла в историю благодаря беспримерному пьянству и прочим излишествам. Джимми Пейдж однажды сказал, что 1974 — год, «которого не было». Это правда, если говорить о цеппелиновских концертах и инфоповодах. Но за кулисами группа вела большую работу. Именно в тот год Грант и его коллеги по истечению контракта с Atlantic учредили Swan Song, собственный рекорд-лейбл группы. У лейбла были офисы в Лондоне и Нью-Йорке, а ростер (каталог артистов) включал Мегги Белл, Bad Company и The Pretty Things. Все следующие альбомы Led Zeppelin выпускали на Swan Song, а распространяли через Atlantic.По поводу запуска лейбла Swan Song в Нью-Йорке в ресторане Four Seasons провели вечеринку-презентацию. Гости выпили и откушали примерно на 10 тыс. фунтов стерлингов — в те времена девизом начальства рекорд-компаний было «Деньги — не вопрос». Тем не менее, в лондонском офисе Swan Song на Кингс-роуд ше

"Надо ехать!" Это пишут мои друзья в фейсбуке по поводу фестиваля Desert Trip, который пройдет с 7 по 9 октября в Калифорнии, неподалеку от Индио. Desert Trip организуют те же люди, что и фестиваль Coachella, вероятно, самое яркое музыкальное событие в мире. На последней "Коачелле" буквально каждый день дарил абсолютные музыкальные откровения, будь то воссоединение Guns N'Roses с загипсованным Экслом Роузом у микрофона, потрясающее шоу Sia без музыкантов на сцене или диджей русского происхождения Zedd, который в своем стиличтическом сегменте произвел настоящую сенсацию. На волне всеобщего помешательства, охватившего меломанов в Сети, компания Goldenvoice , отвечающая за фестиваль, объявила о новой затее. В октябре предполагается на три вечера предоставить подмостки величайшим из живущих классиков рока. В пятницу, 7 октября, на сцену поднимутся The Rolling Stones и Боб Дилан. В субботу - Пол Маккартни и Нил Янг. В воскресенье - Роджер Уотерс (экс-Pink Floyd) и The Who . Уикенд мечты, тут и комментировать, вроде бы, нечего. И ехать, вроде бы, надо. Билет на 1 вечер стоит $199, билет на весь фестиваль - $399, но оно того стоит. Только вот не оставляет мысль о том, что идея собрать всех живущих классиков вместе пришла Goldenvoice после того, как за считанные месяцы список великих, способных произвести столь же сильный эффект, существенно поредел. Лемми Килмистер, Дэвид Боуи, Кит Эмерсон, Джордж Мартин, Принс - все они ушли один за другим, менее , чем за полгода. Билеты на Desert Trip поступят в продажу 9 мая. И есть ощущение, что люди , которые бросятся их покупать, будут руководствоваться, прежде всего, мыслью о том, что хорошо бы успеть их всех увидеть, а то вон оно как пошло в этом году... Глава Goldenvoice Пол Толлетт говорит, что идея трехдневного фестиваля всего с шестью участниками пришла ему в голову два года назад. Он говорит, что изначально видел афишу именно такой: Стоунз, Дилан, Макка, Янг, Уотерс и The Who. И если бы кто-либо отказался, то он не стал бы делать фестиваль вовсе. По слухам, каждая группа получит за выступление $7 млн. То есть, Goldenvoice как бы выплачивает им разовое пожизненное обеспечение, они, конечно, могут вообще больше никогда не играть после этого фестиваля. Толлетт эту цифру не подтверждает, но говорит, что каждый получит ровно столько, сколько он стоит. Это стоит проартикулировать: люди, стоящие за Coachella, продают в этом проекте не лучших музыкантов и лучшие песни. Они продают их смерть. Никто из музыкантов , заявленных в программе, в предстоящие полгода не собирается делать ничего принципиального нового. Боб Дилан выпустит продолжение своего альбома с песнями из репертуара Фрэнка Синатры. У остальных в планах - либо переиздания старого материала, либо вообще непонятно что. Роджер Уотерс, при всем уважении, в своем бесконечном тиражировании "Стены" дошел до абсурда, вполне сравнимого с придуманным им в альбоме антиутопическим миром. Устроители Desert Trip уверены, что группы сыграют программы "лучшего, любимого и только для вас". А зрители поедут в Калифорнию, чтобы услышать живьем "Like A Rollin' Stone", "Satisfaction", "Yesterday" и др. Конечно, они не будут произносить вслух "возможно в последний раз" . Но точно будут иметь в виду. И от этого на душе гадко и отвратительно.

За откровенную эксплуатацию музыки третьего мира в поп-культуре раньше всех взялся Пол Саймон. Его альбом "Graceland" (1985) был весь насыщен африканским саундом, упакованным в фирменный неповторимый мелодизм Саймона. Пластинка имела бешеный коммерческий успех, была обласкана критиками, получила кучу музыкальных наград. Дэвид Бирн пошел иным путем. Прежде всего, он решил организовать собственный лейбл, специализирующийся именно на музыке третьего мира. Больше всего Бирна интересовала южноамериканская и южноафриканская культура. Так в 1989 году появился бирновский рекорд-лейбл Luaka Bop. Поразительно, но в то же время по другую сторону океана, в Англии, еще один гений музыкального эксперимента — Питер Гейбриэл — открывает свою студию Real World Records, у которой были по сути те же цели — открытие для широкой публики музыки третьего мира. Впрочем, несмотря на кажущуюся идентичность концепции, их последующий путь развития был совершенно разным. Первый по сути сольный альбом Дэвида Бирна "Rei Momo" в 1989 году вышел уже на Luaka Bop, изначально позиционирующем себя на выпуске сборников и компиляций кубинского, бразильского, африканского и азиатского саунда. Возможно именно отсюда родилась идея этого лонгплея: "Rei Momo" — это по сути сборник песен, каждая из которых написана в своем афро-кубано-бразильском стиле. Это как бы поп, но поп третьего мира, в стиле самбы, мамбы, ча-ча-ча, кумбии, румбы и прочих сальсы да меренге. Релиз стал неожиданностью для всех фанатов гуру альтернативной музыки Дэвида Бирна. Уж слишком он был заточен на мейнстримовость, несмотря на столь откровенную латиноамериканскую оболочку. Тем не менее, факт остается фактом — песни как таковые там очень крепки, с кучей неизменный хуков. Каждый припев хочется напевать, под каждый трек хочется танцевать. Альбом в целом оставляет очень радужное и праздничное впечатление, но рядом фанатов он не был понят. Критика, впрочем, была преимущественно хороша. Бирн не ставил перед собой коммерческих задач, пластинка раскручивалась спустя рукава, не было никаких синглов, фм-хитов или видеороликов, занимавших прочное место в творчестве Talking Heads тех времен. И, конечно же, "Rei Momo" — это последняя пластинка, которую так или иначе можно проассоциировать с Talking Heads. В 1992 году Бирн наконец-то официально объявил о том, что Talking Heads прекратили свое существование как функционирующая группа, и вскоре после этого вышел его второй (песенный) сольник — "Uh-Oh", который стал настоящим праздником для фанатов Хэдзов. Несмотря на то, что он был сделан по сути с теми же музыкантами, что и "Rei Momo", звучит он совершенно иначе. Налет латиноамериканского флера Бирн оставил в аранжировках, щедро применяя и струнные, и полные пачки духовых, и, конечно же, свою любимую перкуссию в неограниченных количествах (в туре вместе с барабанщиком на сцене порой находилось дополнительно 3-4 перкуссиониста). За продакшн отвечал продюсер Ник Лоней, прославившийся своей работой с пост-панк-саундом. Среди его подопечных на то время блистали имена Public Image Ltd, Birthday Party, Virgin Prunes, Killing Joke, Gang of Fourи даже INXS с Midnight Oil. Звук он сделал слишком прямой и удивительно плоский. Несмотря на россыпь перкуссии и пачку дудок пластинка звучит необъемно и неглубоко, с прямолинейными барабанами. Что вовсе не отразилось на музыкальном материале: песни задают веселую разухабистую атмосферу, порой скатывающуюся в откровенный карнавал, альбом слушается запросто, за один присест и с удовольствием. C раскруткой Бирн поступил в своих лучших традициях. Прежде всего он выпустил клип на хит-песню "She’s Mad", который порвал в клочья видеопространство начала 90-х (прекрасно помню беспощадную ротацию даже по нашему телевидению). Т.е. пластинка была нацелена хоть на какой-то выход на мейнстрим-рынок. Обычно для того, чтобы альбом так или иначе продавался, группа отправляется в тур. Этот нехитрый рекламный ход очень сильно увеличивает продажи. Но в данном случае — не на того напали. Это для слабаков. Бирн заявляет, что все будет наоборот — он поедет в тур только в том случае, если пластинка влетит в чарты. Так и произошло — альбом влетел в чарты (на не очень высокое место, разумеется), и Бирн поехал расширенным составом в свой первый тур, после еще токингхэдзовского "Stop Making Sence" 1984. Ну, на концертах он был как всегда великолепен, несмотря на вызывающе неальтернативный образ: черный костюм, белая рубашка, сапоги-казаки. Сет-лист состоял преимущественно из "Uh-Oh" и "Rei Momo", но, конечно же, без парочки хэдзовских вещей тоже не обошлось. Народ соскучился по живым выступлениям Дэвида Бирна и концертные площадки были забиты. Самый важный (на мой взгляд) альбом Дэвид Бирн выпустил в 1994 году, который так и назывался — "David Byrne". Это снова был шаг в совершенно другую музыкальную плоскость, нежели предыдущая латиноамериканская бомбежка. Этот альбом не принято хвалить, несмотря на наличие двух крепких хитов ("Angels" и "Back In The Box") и на попадание в чарты Биллборда, где он находился около 2 месяцев, пусть даже и где-то в конце. Бирн подошел к записи пластинки очень ответственно. Прежде всего, он решил сам выступить в качестве продюсера альбома, прекрасно понимая, что он хочет услышать на выходе. В помощники позвал себе Сьюзан Роджерс, очень странную и крутую даму, профессора в области нейробиологии, но при этом делавшую звук в таких культовых альбомах, как "Purple Rain" Принса. Группу Бирн набрал тоже совершенно новую, и выбор музыкантов стал чуть больше, чем неожиданным. Костяк бэнда составили музыканты из нью-йоркской джазовой авангардной тусовки downtown-сцены: Арто Линдсей, Джон Медески, Маркус Рохас, Билл Уэйр. В результате пластинка получилась просто волшебной. Здесь все очень точно и тонко, в музыке чрезвычайно много воздуха и прозрачности, здесь все играет, даже паузы. Мы слышим удивительно изысканную музыку с оригинальными, ни на кого не похожими аранжи

1972-1973 — не самое лучшее время для рокенролла. Как бы это ни парадоксально прозвучало. Именно тогда рок-музыка начала избавляться от рокенролла. Дженезис, Йеси прочие Эмерсоны да Джетро Таллы старательно убрали всю экспрессию, предложив взамен сложные и запутанные музыкальные формы с непременным доминированием высочайшей техники владения инструментом над чувством и эмоцией. Опоры раннего блюз-рока, Зеппелин и Саббат, вышли на стадионный уровень и опять же с головой погрузились в инструментальные дебри высочайшего класса. Роллинг Стоунз, вечный оплот рокенролла со времен его становления, и те перешли исключительно на пафосные выступления на огромных площадках, пытаясь заработать бабла еще больше, чем их друзья из ЛедЗепп. Даже Дэвид Боуи, выпустив первоклассную рокенролльную пластинку, выстраивая свой образ в медиапространстве заявлял, что его шоу суть театр, не рок-н-ролл. Так что даже если бы New York Dolls не существовали, их стоило бы выдумать. Потому что это группа, которая вернула рокенролл в рок-музыку. Истоки панк-рока конечно же стоит искать в самом начале рок-пути. Многие сходятся на том, что первые настоящие панк-песенки мир услышал еще в 1964 году в исполнении группы The Kinks. Их хит You Really Got Me был построен на яростном минимальном гитарном риффе и на 2 аккордах. Но в нем при этом было главное — настоящий напор и мощь, которую может выразить только рокнролл. Это все, конечно же, так. Совершенно не спорю с этой теорией, но настаиваю на том, что первый панк-альбом выпустили все же не они, а группа Роллинг Стоунз. Я говорю о фейковом концертнике Got Live If You Want It 1966. Понятно, что в то же самое время значительно более панковские по своей сути гаражники The Monks, The Seeds или даже 13th Floor Elevator подходили гораздо ближе к деструктивной функции рокенролла, но именно Роллинги показали всю силу и мощь сырости, грязи и первобытного мяса, которые может выдать толковый бэнд. Но конечно же первым настоящим панк-бэндом лично я считаю Stooges. MC5, на мой взгляд, были слишком хорошими музыкантами для настоящих панков. А Velvet Underground — слишком интеллектуальными. Тем не менее именно Лу Рида с Вельветами ребята из New York Dolls считают своей настоящей предтечей. Не Роллингов, не Студжиз, и уж конечно же не Боуи. Собравшись еще пару лет назад, в 1973 году Доллзы были уже по-настоящему серьезной бандой, которые рвали в клочья клубы нижнего Манхэттена. За эти 2 года существования они уже заработали себе имя — с ними совершенно никто не хотел иметь дело. Они уже даже побывали в туре по Англии, где после первых же концертов пал жертвой вечеринок и наркотиков их барабанщик, умерев от передоза. Конечно же в конце концов на них вышли мейджор рекорд-лейблы в лице Mercury Records. Им пришлось. Доллзы живьем были весьма убедительны и убирали клубы Нью-Йорка один за другим. При этом они были конечно же вопиюще асоциальны: постоянно бухие или под кайфом, в ярких женских одеждах, в сапогах на платформах такой величины, что запросто могли бы закрутить лампочку на любом потолке без помощи стремянки. И конечно же с килограммами макияжа на нетрезвых лицах. От них все шарахались. Их все сторонились. Критика расхваливала их выступления, но ни одна звукозаписывающая компания не хотела иметь с ними дел. А когда Меркьюри наконец-то заключили с ними контракт, они столкнулись с ожидаемой проблемой — никто не захотел их продюсировать. Пока не появился великий Тодд Рандгрен. Тодда Рандгрена на их выступление в Max’s Kansas City привела его тогдашняя девушка — модель и красоточка Биби Бьюэлл. На Рандгрена Доллзы произвели впечатление. И вот он становится их продюсером. Сами Доллзы были совершенно не в восторге от этого. Но они понимали, что никто другой ими не займется вообще. Так что Тодд так Тодд. Все ж таки настоящий продюсер и вообще — студийный профессионал. Итак, у них была неделя и чуть больше 15 000 долларов, чтоб записать дебютный альбом. По воспоминаниям Тодда была выбрана самая худшая и дешевая в Нью-Йорке студия записи. Впрочем, когда они приступили к работе, Тодд совсем приуныл. Тут надо понимать, что Доллзы уже имели культовый статус, хоть и локальный. Вокруг них все время крутилось куча левого народа. Критики их расхваливали, все ждали этой пластинки, и Доллзы вели себя уже как звезды. В студии они непременно появлялись во всей концертной амуниции с толстым слоем макияжа. При этом у них конечно же не было никакого опыта работы с записью и они не являлись хорошими музыкантами. Тодд поочередно общался то с одним, то с другим. Помогал сосредоточиться барабанщику, давал дельные советы по звукоизвлечению басисту. В какие-то моменты он откровенно не выдерживал, врывался в комнату записи и орал благим матом, чтоб они немедленно шли в туалет смывать с себя все эти гребаные блестки, брали инструменты в руки и наконец-то начинали нормально играть. Тем не менее запись получилась угарной и бомбовой. На ней вы не услышите никаких затянутых гитарны

Что такое «звезда рок-н-ролла» многие представляют себе довольно ясно. Это беспредел на концертах, разбивание гитар и поджигание колонок. Это наркотики, поклонницы, постоянное опьянение и разгром гостиничных номеров. Это рев из динамиков, ранняя смерть и паломничество фанатов к могиле. Это Джим Моррисон и Джими Хендрикс,Дженис Джоплин и Кейт Мун, Джон Бонэм и, конечно же, Элвис. Однако заподозрить в таком человека, играющего кантри, вряд ли кто решился бы. И в самом деле, кантримен — это такой недалекий псевдоковбой, поющий коровам песни о ранчо в Техасе гнусавым голосом под акустическую гитару. Все это, конечно, в какой-то мере правда. Но правда и то, что человек, одним из первых объединивший нехитрые кантри-песенки с рок-н-ролльным «угаром», не мог не стать легендой. Грэм Парсонс (настоящее имя Сесил Ингрем Коннор), один из пионеров кантри-рока — выходец из Джорджии. На гитаре научился играть еще в раннем детстве благодаря урокам отца, виртуоза-любителя. В 1959 году его отец покончил жизнь самоубийством, и с тех пор тема суицида стала одной из главных в творчестве Парсонса. Имя свое, как это ни странно, будущий музыкант получил от отчима. Мать его снова вышла замуж — за Роберта Парсонса, который и переименовал ребенка в честь своей яхты (!). Детство Парсонса было типичным для рок-звезд шестидесятых: уход из дома в четырнадцать лет, бродяжничество в Гринвич-виллидж, нищета, Лос-Анджелес. Остается загадкой, как он умудрился отучиться при этом в Гарварде, закончив его экстерном за два года. Правда, полученные знания ему не пригодились, потому что Грэм Парсонс вскоре собрал свою первую группу и вышел на сцену. Почти все шестидесятые Грэм играл в различных группах, которые значительной известности не обрели. Однако в 1968 году он вошел в состав знаменитых уже The Byrds, забрав при этом всю власть в группе в свои руки, и переориентировал «птиц» на кантри. Ничего другого он играть не хотел. Вместе с The Byrds Грэм Парсонс отправился в турне и в Лондоне познакомился с Rolling Stones и близко сдружился с Кейтом Ричардсом. Совместные пьянки перемежались совместным музицированием, результатом которых стала песня Wild Horses, оказавшаяся весьма удачным экспериментом со стилем кантри. Парсонс испросил разрешения записать эту композицию самому и с благословения «роллингов» выпустил ее годом раньше, чем они сами. Впоследствии Грэм создал из этого целую легенду, заявив, что Stones написали песнюWild Horses специально для него. Под влиянием Ричардса, такого же хулигана, как и сам, Парсонсу пришла в голову идея дать концерты в Южной Африке — Ричардс рассказал ему, что многие музыканты бойкотируют режим апартеида. Однако в самый последний момент он все же передумал ехать в ЮАР по политическим мотивам. Кроме того, он ушел из The Byrds, в которой пробыл едва пять месяцев, сорвав якобы по болезни гастроли по Латинской Америке. В конце того же 1968 года он и «уведенный» из группы Крис Хиллман организовали новый бэнд. Парсонс и Хиллман назвали свое детище The Flying Burrito Brothers. Новая команда должна была объединить весь спектр американской музыки и сочетать соул, ритм-энд-блюз, рок-н-ролл и кантри. The Burritos хотели привнести в рок-н-ролл эмоциональность кантри. Выпущенный в 1969 году, их дебютный альбом Gilded Palace of Sin стал чем-то вроде указательного столба на пути развития кантри-рока. Такие песни как Wheels и My Uncleотражали нехитрые интересы молодежи (мотоциклы и уклонение от службы в армии), а в Hippie Boy нашла выражение розовая мечта Парсонса поселить вместе хиппи и рок-н-ролльщиков и, глумясь, наблюдать за тем, как они пытаются сосуществовать. Критики приняли альбом на ура, но продавался он плохо. The Flying Burrito Brothersстолкнулись с извечной проблемой кантри-рока: радиостанции, на которых крутили кантри, сочли, что в нем слишком много рока, а рок-радиостанции — что слишком много кантри. В начале 1970 года Парсонс, разъезжая на мотоциклах, попал в аварию и стал куда меньше интересоваться делами группы, и все больше — наркотиками. В ходе ряда неудачных концертов ситуация достигла кульминации, и после особенно провального выступления Крис Хиллман выгнал его из коллектива. Парсонс создал новую группу The Fallen Angels, куда вошли музыканты из группы Элвиса Пресли, а также Рик Греч и юная вокалистка по имени Эммилу Харрис. Между Парсонсоми Харрис с самого начала установилось, как принято говорить, магическое взаимопонимание, и он стал своего рода наставником для талантливой певицы. Примечательно, что Эммилудобилась куда большего признания и славы, нежели ее учитель, и сейчас ее имя более известно, чем имя Грэма. С этой группой Грэм записал свой первый сольный альбом GР, ознаменовавший возвращение к той форме, которую он продемонстрировал в первом альбоме The Flying Burrito Brothers. Наиболее примечательными получились песни, исполненные дуэтом с Эммилу Харрис — We’ll Sweep Out The Ashes In The Morning и That’s All It Took.